Тевтонский Лев

— Ну так куплю. — Ланиста пожал плечами. — Сколько за него хочешь?

— Я уже говорил — шестьдесят тысяч сестерциев.

— Ну-у-у… Надо подумать.

— Нет уж, дружище. — Юний набычился. — Не помнишь, что ли, наш уговор?

— Ну, помню. Ладно… Только у меня деньги в школе. Пойдем, там и рассчитаемся.

— Ты согласен на эту цену? — Проигравший пари центурион вовсе не выглядел расстроенным, скорее даже наоборот, имел довольный вид и загадочно улыбался. — Я пойду с вами. Ты знаешь, хочу устроить игры.

— Да, господин Сульпиций, — с достоинством поклонился ланиста. — Мой давний друг Квинт Юний мне об этом говорил. Клянусь Марсом, обратившись ко мне, ты сделал правильный выбор! Лучшие гладиаторы именно в моей школе!

— А что, есть еще и другие? — удивился центурион. — Я знал только твою.

— Появился тут один проходимец, тоже школу открыл. — Валерий презрительно скривился. — И как только ему разрешили? Наверное, дал взятку претору.

— А, так, значит, в Нарбо теперь две гладиаторские школы?

— Ну, выходит, две. Только моя все равно лучшая! У нас такой большой опыт работы!

— Что ж, идемте. — Марк Сульпиций махнул рукой. — Эй, слуги, принесите мой плащ и приготовьте коляску. Слава богам, у нас еще не Рим — можно ездить и днем.

Накинув на плечи плащ, центурион уселся в одноколку. Старик привратник проворно распахнул ворота, вперед выбежал шустрый раб, исполняющий обязанности синей мигалки, закричал:

— А ну, поберегись! В сторону, в сторону! Посторонитесь, кому сказал?! Сам господин Марк Сульпиций Прокул едет — центурион и всадник! Дорогу славному Марку Сульпицию! Прочь все, прочь!

Следом за неспешно катившей одноколкой центуриона также не торопясь шествовала целая процессия — Красавчик Апис с ланистой, Юний с Виталием, тессарий Луций с легионерами, а в самом хвосте полдюжины хозяйских рабов: вдруг да господину чего в пути понадобится?

— А ну, разойдись, шелупонь! Прочь с дороги! Всадник Марк Сульпиций Прокул изволит следовать!

Прохожие поспешно жались к стенам домов, кто-то с любопытством разглядывал важно надувшего щеки центуриона, кто-то — его украшенную серебряными орхидеями коляску. Несколько молодых девушек в туниках и коротких покрывальцах-паллах, метнувшись в сторонку, вдруг застыли как вкопанные, вытаращив глаза.

— Смотрите, смотрите, ведь это же Красавчик Апис! — донесся восторженный голос.

— Да ну! Не может быть!

— Нет-нет, клянусь Минервой, это он, точно! Да что вы, сами не видите?

— Ой, девочки… Он! Красавчик! Скажу дома, что видела его так близко, — не поверят!

— А точно он? Может, просто похож?

— А давайте покричим, хором… Три-четыре… А-пис! А-пис! А-пис!

Обернувшись на крик, гладиатор милостиво кивнул поклонницам. Ой, что тут началось! Девчонки заверещали, словно фанатки Джона Леннона в период битломании, к ним присоединились уличные торговцы, мальчишки со всего квартала, бродячие собаки, нищие… Теперь весело шли!

Впереди раб-«мигалка»:

— Дорогу славному Марку Сульпицию!

Позади зеваки:

— А-пис! А-пис! Эй, Красавчик, эй!

— Да здравствует Красавчик Апис! Слава нашему гладиатору! Вива!

Девчонки верещали, мальчишки восторженно кричали, бродячие собаки махали хвостами и весело лаяли.

— Ну-у, тебе только в капюшоне ходить, Красавчик. — Ланиста недовольно поежился. — А впрочем, правильно, пусть любуются. Ты им рукой помаши.

— Помахал бы, — со вздохом отозвался гладиатор. — Да боюсь, кинутся, начнут приставать: дай им руку пожать, поцеловать, то, се, это… В прошлый раз вон, плащ на куски изорвали и все до единой ниточки с собой унесли. Хороший, между прочим, плащ был, не из дешевых! Чуешь, к чему клоню, Валерий?

— Ну, Красавчик, оплачу я твой плащ, клянусь Меркурием, оплачу. Вот как только Сульпиций вас арендует, так и сразу все будет.

— Смотри, как бы он еще и других не арендовал.

— Ты про того проходимца? Ну нет, уж я свое дело знаю. Да и что у проходимца есть, кроме труппы? Никакого оборудования! Ни досок, ни сидений, ни знамен, ни даже ленточек! Стыд один.

— Зато у него есть деньги, — ухмыльнулся Красавчик. — И, я слышал, немаленькие.

— Ну… И где ты это слышал? От кого?

— Да не помню уже. В какой-то портовой таверне.

— Ну и что? Ну разве я для вас ничего не делаю? — грустно спросил ланиста. — И то вам, и это… И вино, и девочки. И кормлю — всех бы так кормили. Чего еще надо-то?

— Не знаю, Валерий. Мне так вроде и ничего.

— Ты вот что, Красавчик… Еще пара сезонов… и все! Оставайся у меня тренером.

— Хм, тренером… — Гладиатор презрительно скривился. — Опять же, сколько будешь платить?

— Ну, не обижу. Ну, ведь договоримся, а? Конечно, девочки уже так вешаться на шею не будут, и денег поменьше, зато голова цела, сам знаешь. И жалованье регулярное.