Тевтонский орден

Ягайло пришел в отчаяние. Его братья оказались либо некомпетентными, либо ненадежными, а их подданные, даже самогиты, были готовы простить Витаутасу новый союз с врагами. Король, пытаясь удержать Литву за собой, мог полагаться только на поляков. В 1390-1392 годах губернатором Вильнюса был Ян Олешницкий, рыцарь из Кракова, чей сын Збигнев стал позднее одной из величайших фигур польской истории благодаря своей долгой дружбе с Ягайло. В качестве временной меры это годилось, но король видел недовольство литовцев. Ему нужно было что-то предпринимать.

Хуже того, венгерский король Сигизмунд укреплял позиции Тевтонского ордена в Мазовии. Весной 1391 года его придворный Ладислав Оппельнский заложил Великому магистру замок возле Торна, являвшийся ключевой крепостью, защищавшей земли князя Ладислава в Добрине и Куявии, которые за несколько лет до этого дал ему король Людовик за долги и службу. Ягайло немедленно напал на земли Ладислава, но тевтонские рыцари превосходящими силами вытеснили польские войска. Затем встал вопрос о том, что орден готов полностью выкупить земли Ладислава. Другие переговоры велись с мая 1392 года: речь шла о покупке орденом Ноймарка у Сигизмунда Венгерского. Конрад фон Валленроде не спешил приобретать земли со столь запутанным статусом, ибо это не подобало «верности Богу, чести или справедливости», но желал помочь монарху Венгрии и герцогу Олпельнскому. В конце июля он ссудил пятьдесят тысяч венгерских гульденов Ладиславу Оппельнскому, отдававшему ордену Добрин в качестве залога. Перед этим было заключено соглашение, по которому Великий магистр приобретал права на Златорию, возле Ноймарка, за шесть тысяч шестьсот тридцать два гульдена. Эти соглашения, хотя и полностью законные по средневековым меркам, были прямым вызовом развивающемуся чувству национального суверенитета поляков.

Можно с определенной долей уверенности предположить, что Сигизмунд проводил в жизнь план расчленения Польши, прибирая к рукам более важную южную часть королевства и отдавая своим сообщникам, пусть временно, менее ценные северные территории. Учитывая это обстоятельство, а также то, что Сигизмунд не умел держать язык за зубами, мы можем понять беспокойство поляков о выживании своей нации. Польше был нужен правитель столь же увертливый и неразборчивый в средствах, как и Сигизмунд, и постепенно поляки осознали это. Осознали они и то, что их королева вышла замуж за человека, который превосходит всех своих современников в хитрости и дипломатическом двуличии. Оставался один вопрос – в чьих интересах он действует – Польши, Литвы или своих собственных?

Ягайло, разумеется, не говорил никому ничего, кроме того, во что тот желал бы поверить. В отличие от большинства своих сородичей он был тихим и замкнутым, даже суровым. Он не употреблял алкоголя и ел очень мало. Не питал он склонности и к музыке или искусствам, хотя и, держал при своем дворе русских музыкантов. Что касается секса, его аппетиты были крайне умерены. Его единственной страстью была охота, а любимым развлечением для него было слушать соловьев в лесу. К счастью для себя, он владел едва ли не самыми большими лесными угодьями во всей Европе, остатки которых сохранились даже, до наших дней. А тогда в них водилось множество оленей, быков и уже исчезавших зубров. Ягайло был совершенно счастлив в дальних, почти недоступных долинах.

Ядвига, со своей стороны, была только рада, что ее странный супруг подолгу пропадает в лесах. Она была набожной христианкой, которую убедили разорвать помолвку с возлюбленным лишь просьбы священников позаботиться о душах ее потенциальных подданных. Наибольшее удовольствие ей доставляли церковные службы и благотворительность, а больше всего она боялась дворцовых приемов и исполнения супружеских обязанностей. Она активно участвовала в политике, особенно в переговорах с орденом, и высоко ценила дружбу Великого магистра. Она не знала ни литовского, ни русского языков и едва говорила по-польски. Впрочем, Ягайло сам был неразговорчив.

Продолжение гражданской войны в Литве

Вопрос – в чьих интересах действует Ягайло – задавали себе и поляки, и литовцы. Ягайло проводил все больше времени в Польше, а его подданные все больше склонялись к его сопернику. Витаутас носил меньший титул Великого князя, но именно он возглавлял сопротивление Литвы войскам крестоносцев и создал себе репутацию отважного и прямодушного человека, репутацию, на которую не мог и надеяться Ягайло. Когда Витаутас перешел на сторону ордена в 1389 году, Ягайло назначил Скиргайло, князя Киевского, править западной Литвой (землями Витаутаса), а остальных братьев направил принять участие в приближающейся войне. Но никто из них не мог завоевать любовь подданных подобно Витаутасу, и некоторые из литовцев переходили на сторону крестоносцев только затем, чтобы воевать на стороне Витаутаса.