Тезей (другой вариант перевода)

Он поманил меня, чтобы встал перед ним чтобы видеть меня через маску. Я ждал. Спертый зловонный воздух, от дыма резало глаза, а мне и без того хотелось их закрыть, хотелось спать – а завтра Бычья Пляска…

– Тезей, – его приглушенный голос звучал яснее и звонче, чем в прошлый раз. – Тезей, время пришло. Вы готовы?

Что могло вмешаться в наши планы? Я был встревожен.

– Да, государь. Если нужно, мы готовы, – говорю, – но день похорон был бы лучше.

– Вы хорошо выбрали и день, и обряд. Но жертва недостаточна, мелкую дичь решили вы заклать на алтаре своем. Мы с тобой должны принести жертву, Пастырь Афин. Я должен это вынести, а ты – сделать.

Здоровой рукой, без перчатки, он указал на подставку за дымом – тогда я разглядел тот священный предмет, что стоял там: из плиты шлифованного камня вертикально торчал двойной топор.

Я замер. Такое страшное дело мне никогда и в голову не приходило.

– Боги могут послать знак и тогда, когда перестаешь их слышать, сказал он. – Они послали ребенка, чтобы указать мне путь.

Я не сразу понял, кого он имел в виду. Но хотя Алектриону было двадцать три – он-то знал его с самого рождения…

Хрустальные глаза повернулись ко мне. А я смотрел на топор, закутанный облаком дыма. То о чем он просил, было правильно, со всех сторон правильно, но руки у меня не поднимались. В Элевсине я дрался за свою жизнь с сильным мужчиной, а тут… Он мне в отцы годится… Было душно, жарко, но я дрожал. А он говорил:

– Вот уже два года каждый мой вдох, каждый миг моей жизни усиливает врага моего. Я жил лишь для того, чтобы уберечь от него мою дочь. Никто из царского рода не посватался к ней, никто не осмелился встать между ним и Троном Грифона; теперь я нашел достойного мужчину – зачем же давать ему хоть один лишний день? Береги ее. В ней кровь матери, но ее сердце управится с этой бедой.

Он встал. На полголовы он был выше меня.

– Пора. – Под маской раздался тихий смех, и я вздрогнул от него, как от летучих мышей в подземелье. – Он много успел, наш длиннорогий Минотавр. Но он не может стать Миносом, пока жрецы не увидят моего тела; а они знают, кому теперь принадлежит гвардия моя. Жаль, что я не увижу его лица, когда ему все-таки предъявят обвинение в цареубийстве. Давай, Тезей, мне больше незачем оставаться здесь. Перстень уже у тебя. Лабрис ждет, подними ее с постели.

Я подошел к полированной подставке. Топор был той же формы, что применяли на бычьей арене; рукоять из бронзы, украшена змеями… Но, разглядев сам топор, я увидел, что он из камня; лезвия были отесаны и заточены вручную, и так же просверлено отверстие в шейке под рукоять. Это была священная секира, та самая Мать Лабрис, хранительница рода от начала его… Я склонился перед ней, как перед нашим родовым Змеем.

Царь сказал:

– С тех пор как она взяла последнего царя, прошло двести лет, но она вспомнит. Она так давно знает свою работу, что почти могла бы делать ее сама…

Я поднял ее с постели… Черные тени бились вокруг меня, словно вороны падали с неба.

– Если бог так сказал… – говорю. – Ведь мы лишь псы божьи, мы держим или отпускаем, услышав имя свое и веление. Но это дело мне не по душе.

– Ты молод, – сказал он, – тебе не понять, что ты разрушаешь мою тюрьму, освобождаешь меня. Не тревожься ни о чем, всё правильно.

Я взвесил топор на руке. На самом деле, умный топор, балансировка отличная…

– Там, за Рекой, – говорю, – когда Мстительницы спросят, от чьей руки ты погиб, замолви за меня слово. Если останусь жив, прослежу, чтобы могила твоя была заметна и чтобы у тебя было всё, что подобает царю; тебе не придется бродить по тропам подземной тьмы в голоде и скудости.

– Я скажу там, что ты мой сын, если будешь добр с дочерью моей. Но если нет – я спрошу с тебя!

– Не бойся. Она мне дороже жизни, – так сказал я.

Он опустился на колени перед идолом Матери-Земли, согнул спину, потом снял свою маску и положил ее перед собой. В его черных волосах белели густые пряди седины, и шея просвечивала из-под них как кора засохшего дерева. Он спросил, не оборачиваясь:

– Тебе места достаточно?

Я поднял топор.

– Да, – говорю, – при моем росте достаточно.

– Ну так сделай это, когда я взову к Матери.