TG: Колдовство и Тщеславие

Учебный корпус чародейского факультета. Кафедра «Физиологии». Перерыв.

Последние два часа на глазах изумленных первокурсников профессор Залдус с упоением потрошил несчастное тело мужчины, извлекая его внутренние органы один за другим. Он раскладывал их по тарелочкам, объяснял принципы их работы и взаимодействия друг с другом, периодически напоминая вести записи и делать зарисовки. Для некоторых студентов, в основном для северян без какого-либо образования, делать это было весьма проблематично. Но, как любил повторять учитель Альта Думаан, «в каждом „Волшебнике“ живет художник». И действительно, как сам Альт смог убедиться за последние месяцы, художественный дар имели все сто процентов «Драконословов», будь то агенты чародеи или гвардейцы. Думаан объяснял это тем, что изначально для возможности представления процессов заклинаний у человека должен быть определенный склад ума, дающий на выходе яркое и богатое воображение.

«По сути, „Драконословы“ — это художники, которых заставляют заниматься наукой», — такой вывод сделал для себя уже сам Альт.

Да и особых возражений необходимость постоянно рисунками записи сопровождать ни у кого не вызывала. Каждый чародей находил это очень полезным при подготовке заклинаний. Формулы, уравнения и «Слова Драконов» являлись математической частью заклинания, а художественные образы природных процессов помогали представлять заклинания в воображении. А без одного из этих компонентов заклинания попросту не работали.

«Так устроена вселенная, и с этим ничего не поделаешь», — думал Альт, пока старательно выводил на странице своего гримуара линию рисунка печени, которую Залдус положил в серебряную тарелку на бронзовом стеллаже перед объявлением перерыва.

Перерыв пришелся как раз вовремя, потому что смрад человеческих останков, накопленный в аудитории за время лекции, настойчиво требовал, чтобы его выпустили в открытое окно. Некоторые студентки последний час провели, прижимая форменные платки к своим маленьким носикам. Что там говорить, даже Альт, привыкший к сырости подземелий и вони думаанских реагентов, стал ощущать, что тело, служившее для наглядной демонстрации физиологии человека, уже пора похоронить.

Альт вышел из аудитории и направился по отделанному белой мраморной плиткой коридору в туалет. По пути он отметил, что, хотя и архитектурно этажи каждой кафедры не сильно отличались друг от друга, всё же отделка помещений, материалы и тона разнились очень сильно. Этаж «Физиологии» напоминал скорее не учебное заведение, а больницу «Драконьего Культа», где Альт впервые познакомился с Мельсией, когда она лечила его руку. И хотя повязанные там бинты уже давно пожелтели, окончательно снять их со своей левой руки он так и не решился. Слишком уродливыми ему казались шрамы от ожогов, что покрывали кожу на ладони и предплечье. Альт стал стыдиться их, когда заметил, что окружающим от вида его руки становится не по себе.

Дойдя до серой двери в уборную, Альт перестал разглядывать бинты, открыл ее и вошел внутрь. По левую руку от него в ряд на стене до самого окна висит пятерка небольших зеркал. Под отражением рукомойник, а ниже в раковине слив. У окон стояла деревянная бочка с водой. В белой стене напротив был проход к кабинкам. Слева от прохода к кабинкам стояло деревянное ведро, до краев заполненное различным мусором. Дальше вдоль стены поставлена деревянная, выкрашенная в зеленый цвет скамейка. Как раз сейчас, сидя на ней, отдыхали несколько студентов. Из открытой форточки под самым потолком в помещение попадал свежий морозный воздух.

Один из студентов при виде Альта поднялся со скамейки, подошел к рукомойнику рядом, облокотился на стену и молча уставился на него. Альт, не обращая внимания на наглеца, спокойно продолжил умываться.

— Ну как, понравилось, как мы вас отделали? — не выдержал недостатка внимания к своей персоне наглец и первым начал разговор.

Альт, услышав незнакомый голос, слегка напрягся. Он сперва решил, что рядом стоит один из тех старшекурсников «В-ранга», с которыми он недавно сражался за честь Розетты на прогалине в лесу. Но когда повернул голову и увидел рядом с собой лоб Ческу из «Черного Оникса», тут же расслабился, понимая, что ничего серьезного ему не угрожает.

— А? Может для начала представишься? — ответил Альт и несколько раз тряхнул своими мокрыми ладонями над раковиной.

На расстегнутую коричневую шинель Ческу упало несколько капель. Заметив это, он побагровел и завелся пуще прежнего. С самообладанием у парня были явные проблемы.

— Ты что, меня не знаешь? — возмутился Ческу так, будто он какой-нибудь знаменитый бард или дворянин.

— Когда обращаешься к незнакомым людям, принято представляться, — продолжал стоять на своем Альт.

— Пфф… Корд Ческу из Менивера. — он протянул свою правую руку вперед в ожидании рукопожатия по северной традиции.