That woman (СИ)

Она не считает себя красивой, хотя семья и окружающие постоянно твердят ей об обратном. В зеркале отражается невысокая молодая женщина с вьющимися тёмными волосами ниже плеч и карими глазами, обрамлёнными чёрными и длинными ресницами. У Элизабет чуть вздёрнутый нос и губы, которые ей кажутся тонкими, но её сёстры списывают это на придирчивость Элизабет ко всему, даже к своей внешности. Вздохнув, она затягивает халат потуже и направляется в свой кабинет, где её уже ждут.

— Чем обязана? — интересуется Элизабет, садясь в кресло. Дождавшись, когда Беатрис принесёт чай и покинет комнату, Томас произносит:

— Я звонил тебе несколько дней подряд. Ты не ответила.

— У нас была проблема с телефоном — Эдвард увлёкся химией и спалил провод. Только вчера сделали, — Элизабет заправляет прядь волос за ухо и делает глоток чая, игнорируя тяжёлый взгляд Томаса. Она ещё с детства удостаивалась фирменного взгляда Томаса Шелби, а сейчас, кажется, спустя столько лет, она блестяще научилась его выдерживать.

— Ты не была на похоронах Грейс. Я думал, что ты придёшь поддержать меня и мое семью.

— Томас, в тот день, когда хоронили Грейс, моя мама попала в автомобильную аварию — у её машины отказали тормоза, — пару месяцев назад Элизабет бы билась в истерике, но не сейчас. На её лице — непроницаемая маска, и лишь один Бог знает, сколько усилий пришлось приложить Лиззи, чтобы оставаться спокойной и невозмутимой.

— Я не знал, — Томас меняется в лице и касается руки подруги детства. Элизабет смотрит на его ладонь поверх своей и переводит взгляд на семейный портрет, висящий на стене; на портрет, который возвращает её в то время, когда была семья. — Прости. Как ты? Что-нибудь нужно?

— Всё в порядке, — она слабо улыбается. — Я… Я неплохо так справляюсь.

— На что вы живёте? Твой старший брат работает в больнице?

— Да, Гарри работает врачом.

— И его зарплаты хватает на вас всех? — вкрадчиво интересуется Томас. Элизабет вздрагивает, и он ловит её на этом чуть заметном движении плеч. — Элизабет, во что ты ввязалась?

— Почему ты подозреваешь меня?

— Потому что ты всегда берёшь на себя больше, чем должна.

— После смерти папы я узнала, что у него был клуб в Бирмингеме. Сначала я поверить не могла, что такой человек, как папа — добропорядочный, честный и искренний, — может иметь от нас секреты. Но, как оказалось, имеет. Я узнала, что папа был связан с мафией и владел клубом. Мы, я и Гарри, решили не рассказывать об этом маме, так как это бы окончательно её сломило. И мы решили, что…

— Ты занимаешься клубом, а Гарри «легально» работает?

— В моей голове эта фраза звучала лучше, — Элизабет вновь улыбается, стараясь разрядить обстановку, но Томас Шелби взглядом голубых глаз прожигает её насквозь. — Что?

— Ты понимаешь, во что ввязалась? И втянула свою семью? Они тоже под ударом, потому что они— твоё слабое место, и враги непременно этим воспользуются.

— Мои сёстры и братья прекрасно осознают, в каком положении мы находимся. Ты приехал в такую рань для того, чтобы читать мне нотации? — Элизабет щурится и убирает руку, сцепляя пальцы в замок и откидываясь на спинку кресла. Томас закатывает глаза и медленно отклоняется назад, не сводя с неё глаз.

— Нет, не для этого. Я приехал не за этим. Чарли соскучился по тебе. Спрашивает, когда «тётя Лиззи приедет в гости». Я сказал, что ты приедешь в ближайшее время.

— Обрадуй Чарли, я приеду к вам на выходные.

— Можешь взять с собой сестёр или брата.

— Эвелин будет рада возможности покататься на одной из твоих лошадей, — Лиззи расслабляется, когда тема беседы меняется, что её радует, потому что только нравоучений от Томаса ей и не хватало.

— А я буду рад возможности отвлечься от русских, — произносит Томас, и глаза Элизабет расширяются. Она восклицает:

— Ты связался с русскими?!

— Только не начинай…

— Серьёзно? Ты связался с русскими и смеешь упрекать меня в том, что я взвалила на себя непосильную ношу?! Томас, это от русских нужно держаться как можно дальше, а не от клуба!

— Элизабет, я с детства уважаю тебя за то, что ты не выносила мне мозги и не вела себя как истеричка. Если сейчас начнёшь, я буду очень разочарован.

— Просто будь осторожен, — Элизабет поднимается с кресла и подходит к Томми, становясь перед ним. — У тебя сын, Томми. Чудесный малыш. Будь осторожен хотя бы ради него, если не думаешь о всех нас.

— Я думаю, — он поднимается на ноги и касается плеча Элизабет. — Спасибо за чай. И за то, что не похожа на других женщин.

Он выходит из комнаты, оставляя недопитый чай и запах своих любимых сигарет и возвращая Лиззи в прошлое, когда они были детьми, бегали по улицам Бирмингема и не взваливали на себя всё, стремясь уберечь близких людей.

Она прикрывает глаза и вцепляется пальцами в край стола.

***

Когда все ложатся спать, наступает время для Элизабет Шеффилд. Она как можно тише закрывает дверь своей комнаты и садится на кровать, стаскивая с ног туфли и ложась на мягкую постель звездой. Лиззи прикрывает глаза и делает глубокий вдох, медленно выдыхая.

Тишина.