The Beatles

Пол сказал: «Пойдет». Он записал четыре законченные строки в нотную тетрадь, которая стояла перед ним на пюпитре. Теперь у них были целиком готовы куплет и рефрен. Пол встал и прошелся по комнате. Джон двинулся к роялю.

– Что вы скажете о кусочке изумительного торта «Бэйзингсток»? - спросил Пол, доставая с полки твердый как камень торт. - Сгодится, - ответил Джон. Пол состроил гримасу. Терри и Син продолжали читать.

Пол достал из угла ситар и начал настраивать его, попросив Джона помолчать хоть минуточку. Джон тихо сидел у рояля, уставившись в окно невидящим взглядом.

Снаружи напротив окон Пола, в противоположном конце двора, можно было увидеть лбы и глаза шестерых девочек, которые пытались заглянуть во двор через забор. Потом они исчезли, видимо устав висеть на руках. Несколько минут спустя они появились снова и висели до тех пор, пока опять не затекли руки. Джон безучастно глядел вдаль через свои круглые очки в металлической оправе. Потом начал играть на рояле гимн, одновременно придумывая слова.

«Backs to the wall, if you want to see His Face» [«Прислонись к стене, если хочешь увидеть Его Лик» (англ.)].

Потом подскочил, взвился в воздухе и начал играть песню болельщиков регби. «Давай изобразим песню для регби, а?» Никто его не слушал.

Пол настроил свой ситар и монотонно играл на нем один и тот же напев, снова и снова повторяя его. Потом встал и принялся ходить по комнате. Теперь Джон взял ситар, но никак не мог к нему приспособиться. Пол сказал, что нужно сесть на пол, скрестив ноги, и поместить его в изгибе ноги. Пол добавил, что именно так делает Джордж; сначала неудобно, но через несколько столетий постепенно привыкаешь. Джон попробовал, потом сдался и прислонил ситар к стулу.

– Эй, - обратился Джон к Терри, - ты туда съездил?

– Да, купил вам три пальто, как у Джорджа.

– Здорово! - воскликнул Джон, крайне возбужденный. - Где же они?

– Я расплатился чеком, и они не хотят отдавать их мне до завтра.

– О господи, - возопил Джон, - ты что, не мог втолковать им, для кого пальто? Надо было сказать, что они для Годфри Уинна. Я хочу их сейчас.

– Подождешь до завтра, - остановил его Пол. - Завтра нам все равно надо еще кое-что сделать, так что успокойся.

Потом Пол снова взял гитару и запел очень медленную красивую песню о дураке, который сидит на холме. Джон молча слушал ее, опять уставившись в окно невидящим взором, словно и не слышал Пола. Пол спел песню много раз, заменяя «ла-ла-ла» те слова, которых еще не придумал. Когда Пол наконец закончил, Джон посоветовал ему поскорее записать слова, а не то он их забудет.

– Неплохо получилось, - сказал Пол, - не забуду. Пол впервые играл эту песню Джону. Никакого обсуждения не последовало.

Было уже около семи часов вечера, наступало время идти в студию, - благо «ЭМИ» располагалась за углом дома Пола. Они решили позвонить Ринго и сказать, что песня для него готова - что отнюдь не соответствовало действительности - и что они запишут ее сегодня вечером. Джон, взяв телефон, набрал номер Ринго, но там было занято. «Если я не положу трубку, он рано или поздно подойдет?» «Нет, - сказал Пол, - трубку надо повесить».

«It’s Getting Better»

В один прекрасный, по-настоящему весенний день Пол отправился на прогулку со своей собакой Мартой. Джона, который должен был приехать, чтобы продолжить работу над записью пластинки «Sergeant Pepper», еще не было.

Пол впихнул Марту в машину, сел рядом с ней и включил зажигание. Машина не двигалась. Он несколько раз стукнул по рулю, надеясь, что это поможет, но, убедившись в безрезультатности своих усилий, вылез из «эстон-мартин» и пересел в «мини-купер» с затемненными стеклами. Она завелась с ходу. Привратник раскрыл массивные черные ворота, и Пол на бешеной скорости вылетел на улицу, застигнув врасплох своих болельщиков. Пол успел выехать, прежде чем они сообразили, что в машине именно он.

Пол примчался на Примроз-Хилл я оставил там машину, не заперев ее. Он никогда не запирал машину. Марта носилась на воле, выглянуло солнце. «Наконец-то весна, - подумал Пол. - It’s getting better» [«Все лучше и лучше» (англ.)].

Он имел в виду погоду, но фраза заставила его улыбнуться, потому что принадлежала Джимми Николсу и служила постоянным поводом для насмешек над ним в Австралии.

Однажды во время турне по Австралии Ринго заболел и не мог играть. Джимми Николс должен был заменять его в нескольких городах. Каждый раз, когда Джимми спрашивали, нравится ли ему в группе, справляется ли он, Джимми отвечал: «Все лучше и лучше».

Когда в два часа дня пришел Джон, чтобы писать новую песню. Пол предложил: