The Beatles

Джим сидел там, конечно, не для того, чтобы получить автограф, - ему хотелось увидеть Пола. Он, который кухарил, мыл посуду, чистил кастрюли, скреб и убирал для Пола и Майкла за двоих, заменяя им мать, тратил свое обеденное время, чтобы сделать покупки на ужин.

– Я должен был идти в «Кэверн», чтобы накормить Пола сосисками, отбивными - чем-нибудь в этом роде. Я дико торопился, и мне едва-едва хватало времени, чтобы протиснуться через этих оголтелых поклонников и всучить Полу кусок мяса. «Не забудь, сынок, - предупреждал я. - Когда придешь домой и будешь разогревать, поставь духовку на 450 градусов [Имеется в виду шкала Фаренгейта]».

14. Бег на месте - Ливерпуль и Гамбург

С наступлением периода «Кэверн» успех группы, хотя бы в местном масштабе, был. Прошло пять лет, и они наконец создали собственное действо, приобрели окружение, состоящее из преданных поклонников - ливерпульцев.

Но за весь следующий, 1961 год почти ничего, заслуживающего внимания, не произошло. Они продолжали совершенствоваться как музыканты, ширились ряды и рос фанатизм их местных поклонников. Группа снова съездила в ФРГ, положив начало новой серии гамбургских гастролей, и опять имела там огромный успех. Но география успехов оставалась неизменной. Казалось, им на роду написано всю жизнь играть в Ливерпуле или в Гамбурге. Больше нигде ими не интересовались.

Второе турне в Гамбург началось в апреле 1961 года - Джорджу как раз стукнуло восемнадцать. Питер Экхорн, администратор клуба «Топ Тен», и Астрид помогли группе обзавестись всеми документами, обеспечивающими их права на работу. Питер Экхорн сохранил на память тогдашний контракт. В нем черным по белому написано, что они имеют право выступать ежедневно с семи часов вечера до двух часов ночи, за исключением суббот, когда им предоставляется возможность играть до трех часов ночи. «После каждого часа полагается перерыв не меньше пятнадцати минут».

В «Топ Тен» помещение было больше, а драк меньше, чем в двух других клубах, где они играли раньше. Он был лучше оснащен, отделан, да и публика другая. В основном это были «экзисты» - их стало здесь больше, чем раньше, - они поддерживали ребят приветственными возгласами; кое-кто из них, профессиональные фотографы, ложился прямо на пол, ища необычные ракурсы «Битлз» на эстраде, и кричал: «Польше пота, пжальста, польше пота!»

Астрид встретила ребят на вокзале: на этот раз, одетые в кожаные костюмы, они выглядели вполне достойно. В прежний свой приезд они в подражание Астрид надели кожаные куртки, но оставили джинсы и ковбойские сапоги. Кожаная куртка Астрид произвела большое впечатление на Стю, и он уговорил ее сделать ему полный кожаный костюм. Остальным тоже захотелось принарядиться, но заказанные ими дешевые костюмы треснули по швам раньше, чем ребята их обновили.

Именно тогда Астрид сказала Стю, что ей не нравится его «тедди-бойская» стрижка, его напомаженные волосы. Он должен стремиться выглядеть, как Клаус и Юрген, их стиль ему больше пойдет. После долгих препирательств Стю согласился на новую прическу. Астрид пригладила вихры Стю щеткой, постригла его и придала ему человеческий вид.

Вечером, когда Стю заявился в «Топ Тен», все так и попадали на пол в истерике от его новой стрижки. Прошла половина концерта, прежде чем он сдался и снова зачесал волосы вверх. Но благодаря Астрид на другой вечер опять сделал попытку утвердить новый стиль. Его снова подняли на смех. Однако на следующий день с новой прической явился Джордж. Потом те же попытки предпринимал Пол, хотя время от времени он возвращался к привычному облику, так как Джон еще не принял своего решения. Пит Бест вообще не обращал никакого внимания на все эти глупости. Но - на свет появилась прическа «Битлз».

В том, что ребята надели пиджаки без лацканов, - тоже заслуга Астрид. Однажды она сшила себе костюм с таким жакетом, и Стю пришел от него в восторг. Астрид оставалось только соорудить подобную модель и для него, хотя поначалу все остальные издевались и хохотали над Стю: «Ты никак вырядился в мамочкин костюм, а, Стю?»

Во время вторых гастролей в Гамбурге «Битлз» неистовствовали еще сильнее, они стали принимать таблетки (все, кроме Пита Беста), чтобы продержаться в состоянии исступления до конца концерта.

– Но мальчики никогда не теряли контроля над собой, - говорит Астрид. - И пили тоже весьма умеренно, редко и понемногу.

Однако Джон по-прежнему был способен слегка пошуровать в лавке, если его совсем уж разбирало. Астрид говорила, что делал он это потрясающе, и Пит Шоттон, школьный друг Джона, с энтузиазмом поддерживает ее мнение.

– Да, Джон был таким, каким был, - считает Астрид, - тут уж ничего не поделаешь. Людей порой обуревают разные страсти, но они не дают им выхода. А Джон мог, потирая руки, сказать вдруг: «Ну вот что: давайте-ка обчистим магазинчик». Для развлечения. И не падайте в обморок от ужаса. Взбрело в башку - и все. Джон не любил долго ломать голову, как Пол. Сказано - сделано.