The Beatles. Антология

Я потерял на редкость удачную работу — "Битлз". С тех пор как мне исполнилось семнадцать, вокруг этого вращалась вся моя жизнь, поэтому я пережил шок. Я валялся в постели, не удосуживаясь даже побриться, много пил и думал: "Как быть?" Такое часто случается с теми, кто вдруг начинает чувствовать себя лишним. Они просто бездельничают, не выходят из дома, ни с кем не встречаются. Вот так я и провел почти целый год, но, к счастью, Линда оказалась рассудительной и сказала: "Слушай, с тобой все в порядке. Это просто шок — оттого, что группа "Битлз" распалась". Я думал: "Смогу ли я когда-нибудь снова писать и петь? Кому нужен бывший басист?" Эти мысли ужасно мучили меня.

А потом я вдруг подумал: "Черт! Уж лучше попытаться хоть что-нибудь предпринять". И мое решение обрело простейшую форму: я попытался заняться записями. У меня был магнитофон без пульта и так далее, я сделал домашнюю запись, я работал самостоятельно, подумывая, не создать ли мне новую группу. Конечно же, я понимал, что тягаться с "Битлз" мне будет невозможно".

Ринго: "В ноябре я начал записывать песни для своего сольного альбома «Sentimental Journey» («Сентиментальное путешествие»). Я долго гадал, как мне быть теперь, когда все кончено. И мне пришло в голову записать альбом песен, на которых я вырос.

На обложке альбома изображен паб. Мои родные часто бывали в этом пабе, все друзья мамы и родные приходили к нам, устраивали вечеринки и пели эти песни. Эти мелодии оказали на меня огромное влияние, и за неимением лучшего я решил записать их. Никто из ребят не участвовал в записи, но со мной по-прежнему был Джордж Мартин, поэтому я не чувствовал себя совершенно одиноким".

Нил Аспиналл: "Ринго и Джордж Мартин записали «Sentimental Journey» вдвоем. У нас был список песен, которые хотел спеть Ринго в той тональности, которая ему подходила, и список аранжировщиков, которые ему нравились. Я звонил им и спрашивал: «Над какой из этих песен вы хотели бы поработать? Просто приезжайте в студию с любыми музыкантами и будьте добры потом прислать нам записи». На них Ринго накладывал свой вокал.

Сложности могли бы возникнуть только с последней песней. Представьте себе: я звоню продюсеру, а он спрашивает: "А почему у меня нет выбора, как у всех остальных?" Но мы отобрали пятнадцать или шестнадцать песен, а использовали только двенадцать, поэтому выбор был всегда.

Так и появился этот альбом. Работать над ним было приятно. Работа продвигалась без спешки, но так было даже лучше".

Джордж: "В декабре я работал в группе Делани и Бонни вместе с Билли Престоном. Я слышал о Делани и Бонни, видел их на концерте в Вэлли, в Лос-Анджелесе. Группа была отличной, я попытался уговорить их заключить контракт с «Эппл Рекордс», но когда Питер Эшер пришел, чтобы подписать с ними контракт, он умудрился уснуть прямо на прослушивании, и они решили обратиться в компанию «Атлантик Рекордс».

Я побывал на их концерте в Альберт-Холле и решил, что с такой группой было бы приятно поработать. Чаще всего, бывая на концертах, я думал: "Хорошо, что я не играю в этой группе". Но на этот раз группа потрясла меня.

После Альберт-Холла они выступали в клубе "Speakeasy"; кажется, мы вместе выпили, и на следующее утро, прежде чем я успел опомниться, их автобус подъехал к моему дому и я оказался среди них. Я взял гитару, сел в автобус, и мы отправились в турне по Европе.

Это было по-настоящему здорово, потому что почти никто не знал, что я играю в этой группе. Люди приходили на концерты Делани и Бонни, они знали, что в группе играет Эрик Клэптон. Я просто составил им компанию, держался в стороне, мне было незачем что-то доказывать, и это мне нравилось. Когда я был с "Битлз", даже на заднем плане мне казалось, что я стою у самой рампы, — там нельзя было спрятаться за спины других музыкантов".

Пол: "В течение трех или четырех месяцев мы с Джорджем и Ринго перезванивались и спрашивали: «Значит, все-таки все кончено?» Дело не в том, что нас торопила записывающая компания. Мы еще надеялись когда-нибудь собраться все вместе. Никто не знал, на самом ли деле Джон настроен серьезно. Может, через неделю он одумается и скажет: «Я просто пошутил». Мне казалось, что Джон не стал хлопать дверью, а оставил ее открытой. Может, он хотел сказать: «Я почти ушел, но…»

И мы цеплялись за эту соломинку несколько месяцев, а потом поняли: да, мы уже не группа. Вот и все. Все действительно кончено.

Я задумался: "Ну, в таком случае надо позаботиться о себе. Нельзя просто позволить Джону контролировать ситуацию и обращаться с нами, как с капризной подружкой". Я записывал альбом "McCartney" ("Маккартни"), и однажды я спросил: "Может, уже пора объяснить все людям?" Все воскликнули: "Нет, нет, никому не говори, что мы разбежались!" Но я считал, что мы должны объясниться. Не знаю, почему они предпочитали молчать. Думаю, к этому имел непосредственное отношение Кляйн".