The Beatles. Авторизованная биография

– Когда мы приехали, нас встретил Бруно Кошмайдер, - говорит Пит Бест. - Он отвел нас в «Кайзеркеллер». «Вот где мы, наверное, будем выступать», - подумали мы. По дороге нам встретился Хави Кейси, парень из ливерпульской группы, которая уже побывала в Гамбурге. «Кайзеркеллер» нам понравился. «Когда же мы переедем туда?» - спросили мы у Кошмайдера. Но он сказал, что мы будем жить не там. Нас повели в другой клуб - «Индра», - гораздо меньше. Было половина двенадцатого ночи, и в клубе сидели только два человека.

Нам показали артистическую уборную, которая оказалась мужским туалетом. Мы думали, что будем жить в гостинице, но вместо этого нас отвели в кинотеатр «Бэмби» и показали, где спать. - Какие-то трущобы Калькутты. По молодости и глупости мы не стали жаловаться. Свалились и заснули мертвым сном.

Алан Уильямс, доставивший «Битлз» в Гамбург и задержавшийся там на несколько недель, рассказывает, что некоторые участники группы «Синиерз» выражали недовольство появлением «Битлз». «Мне сказали, что такой серой и беспомощной группой я могу испортить все дело».

«Индра», где на следующий вечер начали выступать «Битлз», означает на немецком «Индия». Поперек улицы Гроссе Фрай-хайт, где располагался клуб, в виде его символа был вывешен громадный слон. Но внутри это-было маленькое занюханное помещение. Никому из «Битлз» не понравился клуб, но самым ужасным испытанием оказались ночевки в кинотеатре «Бэмби».

– Мы ложились поздно, - вспоминает Джон. - А ни свет ни заря нас будили звуки начавшегося утреннего сеанса. Мы попробовали было пройти в женский туалет, потому что там было почище, но толстые пожилые немки вытолкали нас оттуда.

Сначала нас принимали довольно прохладно. Потом менеджер велел, чтобы мы выступали на манер «мак шоу» [Испорченное немецкое «делание шоу» - из «make» (англ.) и «machen» (нем.)], как другая группа. Мы попробовали. Сначала, оказавшись в гуще клубных событий, конечно, трусили, но ливерпульская закваска сделала свое дело, и легенду о самоуверенности ливерпульцев мы оправдали. Во время первого выступления в стиле «мак шоу» я начал с того, что принялся скакать по сцене наподобие Джина Винсента. Каждый номер мы растягивали, минут на двадцать, чтобы получалось подольше. С тех пор мы всегда выступали в этом стиле. Однажды даже попытались сделать немецкий номер, лишь бы потрафить публике. Пол выучил «Wooden Heart» - очень популярную песню. Мы играли все лучше и чувствовали себя все увереннее. Это ощущение крепло, потому что со сцены нам случалось не уходить ночи напролет. Выступления перед иностранной публикой пошли нам на пользу. Мы должны были выкладываться изо всех сил, должны были просто вылезти из кожи, чтобы нас наконец приняли. В Ливерпуле мы играли подряд не больше часа, исполняли наши лучшие номера, одни и те же, раз за разом. В Гамбурге же нам приходилось выступать по восемь часов подряд, так что поневоле надо было находить все новые способы играть. Мы наяривали что есть силы, громко: бах, бах, бах - немцы это обожают. - Когда пошли слухи, что мы устраиваем настоящее шоу, - говорит Пит, - в клуб стала набиваться масса народу. Мы играли семь вечеров в неделю. Сначала без перерывов до половины двенадцатого, до закрытия клуба, но когда повалил народ, то и до двух часов ночи. Мы видели много диких драк, видели, как люди раскачиваются на люстрах, спрыгивают со столов, ну прямо как в кино.

Во время выступления «Битлз» топали по сцене ногами, тем самым усиливая шум и подчеркивая бит. Пит Бест поначалу не слишком-то приспособился к ним, поэтому им самим приходилось очень четко отбивать ритм. Но с каждым днем Пит играл все лучше, впрочем, как и все они.

«Делание шоу», или «мак шоу», как говорят немцы, - вот что самое главное. Хотя «Битлз» были рок-группой, но в Ливерпуле они вели себя на сцене довольно сдержанно. Теперь их всячески поощряли устраивать шоу, что есть мочи распоясываться на сцене, и для Джона это, конечно, не представляло никаких затруднений. Он устраивал шоу постоянно, то подпрыгивая, то катаясь по сцене в полном экстазе, к вящему удовольствию местных рокеров, которые вскоре стали их преданными болельщиками. В Гамбурге до сих пор рассказывают о Джоне разные небылицы, с годами разукрашивая их все новыми и новыми подробностями.

– Это была тяжелая работа, - вспоминает Пит. - Но мы веселились вовсю. Чего только мы не вытворяли. У Джона была пара кальсон, ведь приближалась зима и становилось довольно холодно. Джордж поспорил с Джоном на девять марок, что Джону слабо пройтись по улице в одних кальсонах. Но Джон нацепил кальсоны, надел темные очки и в таком виде в течение пяти минут читал у витрины «Дейли экспресс». Мы наблюдали за ним, умирая от смеха.