The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография

Я отнюдь не сразу догадался, что Брайан Эпстайн гомосексуал. Догадавшись, сначала решил, что это не важно, однако постепенно сообразил, что это значимая черта его характера и его отношений с «Битлз».

Брайан Эпстайн любил «Битлз». Когда нам все-таки удалось нормально поговорить и он погрузился в воспоминания, ему трудно было остановиться. Он дал мне копии старых памяток для группы, напечатанных им лично, – рекомендации, как вести себя на сцене, запрет курить и жевать резинку. Он также вручил мне машинописный перечень контрактов на ранние концерты – в книгу они не влезли, хотя, наверное, представляют интерес для экспертов. Впоследствии выходили целые книги о том, чем занимались битлы изо дня в день в годы битломании.

Еще интереснее его записка, помеченная «БЭ» и отосланная Джорджу Мартину накануне первой сессии звукозаписи 6 июня 1962 года, где Брайан предлагал список песен, которые битлы могли бы исполнить. Сейчас я смотрю на этот список и отмечаю несколько композиций, о которых никогда не слышал, – например, «Pinwheel Twist». Интересно, что с ней сталось?

Он также раскопал для меня самую первую печатную рекламную листовку о «Битлз» и памятки, разосланные сотрудникам, когда его компания NEMS открывала свой первый офис в Лондоне. Там Брайан объясняет, что нужно со всеми быть учтивыми. Типично.

За время интервью я собрал всевозможные документы – рекламные листовки, бюллетени фан-клубов Великобритании и США. У Брайана хранилось много лишних копий, и он отдал их мне.

В те первые дни Брайан был исключительно аккуратен и организован. Лишь познакомившись с ним поближе в 1967 году, я узнал, сколь хаотична была его жизнь. Он постоянно впадал в глубочайшие депрессии, сидел на колесах, по пустякам закатывал истерики сотрудникам и ближайшим друзьям, а потом в слезах просил у них прощения. Дважды пытался наложить на себя руки, хотя тогда это держали в тайне.

В сексуальном смысле Брайан был не просто геем, а геем-мазохистом – нарочно отыскивал парней-натуралов, чаще всего моряков, приводил их домой, угощал, поил и кормил наркотиками. Нередко это заканчивалось тем, что его избивали и обворовывали, при этом обычно пропадали материалы «Битлз». Потом его шантажировали, что лишь усугубляло его депрессию.

Я провел выходные в его загородном доме Кингсли-Хилл в Сассексе. Субботним вечером был потрясающий ужин, где присутствовал один широко известный поп-музыкант. (Сейчас он известен еще шире, но я лучше не стану называть его имени.) Перекусив, они решили, что неплохо бы для развлечения пригласить мальчиков, однако на часах было уже одиннадцать.

Брайан достал эдакую кредитку – членскую карточку, по которой можно было вызвать юношей-эскортов, – позвонил, представился и назвал свой номер. Последовала продолжительная беседа – на другом конце провода говорили, что Брайан слишком поздно спохватился, все уже заказаны, лучшие разошлись. Когда Брайан сказал, что он в Сассексе, а не в Лондоне, ему ответили, что все, шансов нет. Брайан сказал, что заплатит двойную цену и за такси, лишь бы прислали любого, кого смогут отыскать, и повесил трубку.

Я пил с ними до полуночи, а потом отправился спать. По-моему, из Лондона кто-то приехал часа в четыре утра. На следующий день завтракал я в гордом одиночестве, а около полудня поехал домой. Остальные еще спали.

Брайан не возражал, чтобы я упомянул в книге о его гомосексуальности, хотя, разумеется, мне не полагалось вдаваться в подробности.

«Битлз» тоже многого не знали об этой стороне его жизни. Ко времени нашего знакомства Брайан уже не так на них влиял. Пол взялся за организационные вопросы, основывал «Эппл», контролировал такие вещи, как, например, дизайн конверта для «Sergeant Pepper».

Они знали, что Брайан гомосексуал, и всё. Я об этом говорил только с Джоном, ему было интересно, а вот Пола эта тема, похоже, расстраивала. Брайан об этом догадывался и особенно старался угождать Полу, делая ему лучшие подарки. Сотрудники Брайана рассказали мне, что он переживал из-за отношений с Полом и на его звонки всегда отвечал первым делом.

Джон рассказал мне, что однажды провел с Брайаном ночь, – Брайан позвал его отдохнуть в Испании, и Джон оставил Синтию одну через несколько дней после рождения Джулиана в 1963-м. Об этих каникулах я в книге написал, но умолчал о том, что там якобы произошло. Отчасти не поверил, хотя Джон достаточно чокнутый и готов был перепробовать в жизни почти все. Он, разумеется, не был гомосексуалом, и эта бравада или ложь произвела бы неверное впечатление. И вышло бы некрасиво по отношению к Синтии, его тогдашней супруге.