The Brand New Monday (СИ)

— И я по ней, — вру, но так вдохновенно, что и не заподозришь. Появление у нас ребенка стало результатом твоей блажи и моих финансовых вложений, помноженных на связи в одном из детских приютов. Немного стараний, пара рекомендательных писем, чтобы завернуть в них очередную пачку денег, — и вот мы уже счастливые обладатели розовощекой прелести ростом сорок семь с половиной сантиметров, весом два и восемь килограмма, доношенной, без пороков развития. Мать-наркоманка, сдавшая малютку в приют сразу после рождения, в счёт не идёт и быстро теряется где-то на границах сознания — теперь наша девочка является обладателем одобренного лучшими педиатрами и детскими психологами патентованно-счастливого детства, обеспеченного гиперкомпенсированным чувством вины родителей за несовпадение их генетических данных. Иногда опасаюсь, что однажды она притащит в дом мёртвого голубя, а у нас под рукой не окажется ни одной подходящей медицинской рекомендации, позволяющей выкинуть пернатую мерзость в мусорный бак. — По тебе тоже. Что у вас нового?

— Мать звонила. У них в городе комендантский час. Сказала, что у центрального рынка в двух кварталах от их дома была стрельба — кто-то попытался угнать грузовик с продовольствием. Трое погибших, раненые. Они с отцом теперь не выходят из квартиры. Нам, получается, еще повезло.

Разумеется, нам повезло! Ты в Майами, воспитываешь дочь и штурмуешь одну за другой двери известных модельных агентств, с завидным постоянством предлагающих тебе сниматься в рекламе йогуртов, корча с экрана такую улыбку, будто для того, чтобы съесть эту жижу с сахаром, тебе пришлось вырезать целое семейство потомственных фермеров, я здесь — секретарь суда по уголовным и уголовно-процессуальным делам города Нью-Йорка — неслыханное доверие и невероятный карьерный рост для вчерашнего гастарбайтера из страны невероятного, полумифического противника. Поселившись однажды в маленькой квартире на Брайтоне, мы вновь разбежались: ты в другой штат в погоне за мечтой, я — в элитный пентхаус в центре города. Эмигранты первой волны, уже даже сменив страну, не в состоянии остановиться на одном месте.

— Тут тоже стрельба. Вынесли пару магазинов и сожгли наше с тобой кафе. Помнишь, с теми омерзительно-розовыми пончиками с клубничной начинкой, твоими любимыми? Если поджигателя привезут к нам, даже не буду знать, просить для него у Вульфа помилование или сразу высшую меру.

— Придурок! — смеёшься. — Завтра позвонишь?

— Разумеется.

Комментарий к V

The brand new Monday — Абсолютно новый понедельник.

¹ Рональд Вайнленд — основатель апокалиптической Церкви Божьей, готовящейся к Царству Божьему, предсказавший наступление конца света 29 сентября 2011 года, 27 мая 2012 года и, наконец, 9 июня 2019 года.

² Дэвид Мид — «христианский нумеролог», писатель и исследователь, предсказавший столкновение Земли с планетой Нибиру в 2017 и 2018 году.

========== IV ==========

Четверг сливается в один сплошной поток беспросветной судебной волокиты. Мы методично штампуем обвинительные приговоры, прямо из зала суда отправляя обвиняемых по тюрьмам, которые все до единой бастуют уже вторую неделю. Заключённые требуют… Не знаю, впрочем, чего именно. Вероятно, просто возможности заявить о том, что они тоже есть. Сейчас все заняты именно этим. Каждый хочет сойти с ума наиболее ярко в надежде, что вселенная заметит и пощадит именно его. Все, кто не верят в грядущий конец, включая меня, тоже заняты этим демонстративно. Никогда ещё приверженность рутине и аморфность личных убеждений не были столь вычурными и социально мотивированными. Каждый из нас невольно хвастается тем, насколько мало изменилась его жизнь после объявленного правительством конца света. Мы ходим в те же бары, закупаемся в тех же магазинах тем, что осталось после систематических набегов выживальщиков из своих гаражных бункеров, и всячески оберегаем свой быт от всеобщего помешательства, тем самым сходя с ума сильнее самых отъявленных психов.

Вечером ты зовешь меня к себе в Майами. Неслыханное дело, мы не виделись уже полгода и все это время прекрасно себя чувствовали. Видимо, ты тоже сходишь с ума. Не помню точно, из-за чего мы перестали жить вместе. Просто так в один момент оказалось удобнее: подстегиваемое обстоятельствами честолюбие требовало одиночества и отсутствия личных привязанностей. Нас теперь разделяют несколько тысяч километров, но наша прагматичность защищает от потенциальных измен лучше самой тяжёлой половой дисфункции: временные любовники требуют моральных инвестиций, внимания и денег и грозят стать постоянной головной болью, стоит только подпустить их ближе необходимого. Нет, мы не изменяем друг другу и не расходимся, но и не пробуем съехаться снова, догадываясь, что это потребует жертв, принести которые на алтарь совместной жизни никто из нас не готов.