The Brightest Lights (СИ)

— Фанаты и критики будут разрушать тебя, но твои кудри цвета молочного шоколада — наше секретное оружие, Стайлс. Тебе с этим очень повезло, — уверяет его Луи.

Ямочки Гарри появляются вместе с застенчивой улыбкой, которая вызвана Луи. Раньше он не понимал, почему все суетятся вокруг него, но теперь знает, почему все эти девушки стоят там, снаружи, словно он Джеймс Дин своего времени.

Гарри удивительный. Он потрясающий, и добрый, и безумно талантливый, и если бы Луи был подростком, он бы, вероятно, тоже стоял у ворот студии и ждал бы хоть какие-нибудь вести о нем.

— Джеймс сказал, что мне не нужно будет обрезать волосы, потому что я играю человека, который спал целый год, — усмехается Гарри. — Я так волновался, пока он не сказал мне об этом.

Луи протягивает руку, чтобы сцепить с ним пальцы в замок, хотя, наверное, лучше не стоит. Он хотел прикоснуться к его волосам с самого первого дня и молился, чтобы Джеймс не оказался идиотом и не заставил его обрезать их.

— Ну и слава Богу. Иначе бы на улице начались беспорядки, — шутит Луи и встает, чтобы уйти. Он уже почти у двери, когда оборачивается через плечо, и видит Гарри все еще немного взволнованным. — Ты правда не должен прятаться здесь, Гарри. Никто не осудит тебя, если… Если ты какое-то время проведешь со своими поклонниками. Оставь несколько автографов, сделай пару фотографий. Это пойдет им на пользу.

Гарри принимает его совет и смотрит на него со страхом в глазах.

— Откуда ты так много обо всем знаешь?

— Ты еще молод, чтобы помнить, но я был тем еще сердцеедом в свое время, — подмигивает Луи.

Он сказал это в шутку, чтобы заставить его рассмеяться, но пронзительный взгляд Гарри целится прямо в него, посылая по телу холодных озноб, когда он говорит: «И до сих пор».

Луи наклоняет голову, чтобы скрыть тот факт, что Гарри-Dreamboat-Стайлс обладает силой, заставляющей его краснеть. Он кивает ему и говорит, что они еще увидятся, и выходит, усмехаясь всю дорогу до своего трейлера.

***

— Я всегда хотел играть супергероя. Потому что в конце у него крутая речь, особенно после того, как он спасает всех, и Земля снова в безопасности, — объясняет Гарри, когда он использует свои вилку и нож, чтобы нарубить себе салата. Луи же своими приборами только ковыряет огурцы с морковью, мечтая, чтобы вместо помидоров там была пицца.

Остальная часть съемочной группы пользуется столовой так, как велит им сердце, за исключением, конечно, него и Гарри, хотя Луи знает, что Гарри не так сильно ограничен диетой. Он вполне может есть то, что пожелает, так что салат в его тарелке только потому что он любит здоровую пищу, ну или потому что Луи чуть ли не заплакал в первый день, когда они обедали, потому что у Луи отобрали кусочек торта, который он пытался тайком пронести в свой трейлер.

— Быть супергероем интересно, но я думаю, что злодеем быть круче. Я бы носил облегчающий костюм, у меня были бы зловещие реплики и злой смех, и даже если меня убьют, я все равно не смогу по-настоящему умереть, потому что я негодяй и моя злая природа все равно будет держать меня в живых вопреки всему.

Гарри слушает его жующий голос, а затем несогласно качает головой.

— Неа. Я все равно хочу быть героем. У них костюмы лучше и красочнее. Хотя Бэтмен и носил черное, но он был летучей мышью, поэтому ему простительно.

— Я бы хотел носить абсолютно черный костюм из латекса, — вздыхает Луи. — Я был бы как Холли Берри в «Женщине-кошке»…, но с более крутой задницей.

Он ждет, когда Гарри засмеется над его шуткой, но тот, кажется, даже слишком согласен с ним.

— Я бы заплатил за каждый сеанс, чтобы посмотреть этот фильм несколько раз, — настаивает Гарри.

Луи хихикает, потому что Гарри слишком увлекается этим вопросом.

— Думаю, мир уже достаточно повидал моей задницы за все эти годы. Люди будут бунтовать, если я обтяну ее еще и резиновым костюмом. — Гарри кусает губы, чтобы сдержать улыбку, когда он хочет что-то сказать, но передумывает и быстро качает головой. — О нет, Кудряш, давай. Скажи это.

— Ничего, — усмехается он. — Я просто вспомнил тот фильм с Кейт Уинслет… И твоя попка — это все, о чем я думал следующие несколько дней после просмотра.

Тело Луи было идеальным, поэтому он не может спорить, но его брови все равно любопытно приподняты от признания Гарри.

— То есть ты хочешь сказать, что помнишь его? Мне тогда было примерно как и тебе. Где-то двадцать три года, а тебе, получается, должно было быть…

— Одиннадцать, — подтверждает Гарри. Челюсть Луи падает.

Его попа мелькала в кадре как минимум в двух любовных сценах, но еще же грудь Кейт. Он знает, что в то время у него были молодые поклонники, но чтоб им было одиннадцать?!

— Гарри! И твои родители разрешали тебе такое смотреть? Что, блять? — Глаза Луи расширяются с недоверием, когда как Гарри прыскает, еле сдерживая смех.