The Cold War

И все же, несмотря на разговоры о новой холодной войне в 2014 году, конец Советского Союза и падение его коммунизма привели к серьезным изменениям. Это можно было легко заметить в идеологии внешней политики. Например, идеи о взаимосвязи или взаимоопределении географии и политики в Советском Союзе были мало распространены из-за их кровной связи с "буржуазным национализмом" и фашизмом. Однако в постсоветской России, по мере формирования новой территориальности, эти идеи стали пользоваться широким доверием и популярностью. В частности, это относится к Александру Дугину, полемически настроенному националистическому комментатору, который предложил утвердительный анализ национального пространства и предполагаемых биологических императивов нации.9 Этот национализм был и остается антизападным, что поощряет разговоры о новой холодной войне, развязанной Россией. Однако этот национализм не связан с описанием глобального прогресса и раздоров, как это было в случае с советским воплощением марксистских идей.

Расширение китайского влияния в Южной Азии и Африке также является серьезным вызовом для США, как и признаки китайской воинственности в отношении Японии в Восточно-Китайском море с 2013 года, а в 2014 году - китайский экспансионизм в Южно-Китайском море. Действительно, 1989-91 годы не представляли собой такого разрыва в Азии, который наблюдался в Европе; то же самое можно сказать и о более длительном периоде, начавшемся после смерти Мао в 1976 году. Сегодняшний Китай едва ли похож на Китай Мао, и в Интернете можно найти немало критики в адрес правительства. Однако эта критика все еще контролируется, а Китай - это государство, где коммунистическая партия остается доминирующей, а демократия отсутствует. Более того, Китай стремится сравняться с США в военном потенциале, при нынешних тенденциях он, похоже, ближе к тому, чтобы сделать это в конце концов, чем Советский Союз, какими бы ни были американские опасения в конце 1950-х годов. Коммунистическое господство и воинственность еще более характерны для Северной Кореи. И все же, если холодная война продолжается, трудно, гуляя по бывшей тюрьме Штази в бывшей Восточной Германии, испытывать что-то меньшее, чем чувство радости от того, что такая тирания утратила часть своего влияния.