The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 1. Скайрим (СИ)

Практические занятия были самые разнообразные, но неизменно каждое заканчивалось бардаком. Среди прочего: создание простеньких магических барьеров, рассыпавшихся даже от ветра, тренировки с заклинаниями холода (тренировки с огнём запретили после нескольких неприятных инцидентов), тренировки захвата души, разумеется, без доведения дела до финала, призыва атронахов и скампов, от последних, к слову, навоз оставался даже после исчезновения самих тварей и жутко вонял. Были ещё практики иллюзий, но на шибко сообразительных студентов слабые чары не действовали, а сильные были им самим не под силу. Заклинания отпугивания нежити, принадлежащие школе восстановления, сотворить получалось, но в отсутствии более-менее миролюбивой и безопасной нежити в округе проверить их действие не представлялось возможным. Единственное, что получалось просто великолепно у каждого студента - это ясновидение. Особое заклинание, приводящее мага к его цели, какой бы она не была, поэтому как бы одни ученики не прятали еду, деньги, конспекты или алкоголь, их непременно отыскивали. Когда у архимага Толфдира в очередной раз стащили его перегонный куб, магистры стали защищать свою собственность. Например, Древис Нелорен, мастер иллюзий, так заколдовал собственные волшебные перчатки, что сам еле их нашёл, а Толфдир слегка изменил свойства своего перегонного куба и он теперь весил как повозка вместе с лошадью. Бедная служанка целую неделю лечила сорванную спину после попытки переставить этот проклятый куб.

Как таковой практики по алхимии и зачарованию не было, поскольку мастера алхимии в коллегии не было, а Сергий Турриан, мастер зачарования, был по самые уши завален заказами со всего Скайрима. Но не смотря на это, каждый маг понимал, что должен уметь сварганить хотя бы простенькое зелье восстановления или перезарядить собственный посох при помощи камня душ, так что приходилось постигать эти науки самим. Разумеется, на безумные эксперименты учеников уходили тонны ингредиентов и камней душ, и со временем доступ к редким составляющим зелий, таким как сердца даэдра, пальцы великанов, яйца коруса (огромного насекомого, живущего в подземельях), праху вампиров и прочей редкой мерзости, стал ограниченным и регулировался справками от архимага. Это, конечно, ни капельки не мешало этим самым редким составляющим частенько пропадать.

Также на территории коллегии студентам категорически запрещалось спускаться в Мидден, подземелья под коллегией. Преподаватели постоянно напоминали, что в них категорически запрещено ходить из-за наличия там неуправляемых зомби, ледяных привидений, огромных пауков, парочки освобождённых от уз контракта даэдра и тьмы ещё какой живности, единственной целью которой является тебя разорвать. Только преподавателям, да старшим студентам под надзором преподавателей разрешалось спускаться в Мидден для проведения "особых" экспериментов. Чаще всего эти эксперименты проводили Финис Гестор и Брелина, занимавшиеся призывом, изгнанием и снова призывом всяких тварей. По коллегии ходили слухи, что не всякая призванное из бездны существо туда возвращалось, пополняя опасный набор Винтерхолдских подземелий. Все запреты, байки и запугивания ничуть не умаляли страшного любопытства молодёжи, поэтому раз в несколько лет один или сразу несколько учеников без спросу лезли в подземелье. Чаще всего это заканчивалось плохо, когда, например, четверо студентов в глубинах Миддена призвали освобождённого дремору, а он их за это порубил. К счастью, выбравшись наружу, он сразу же схлопотал разряд молнии от перепуганной Фаральды и стал наглядным образцом фауны Обливиона в маленьком музейчике.

Конечно, наши герои всего этого не знали, иначе они предпочли бы ночевать в гостинице. Как только для учеников наступило свободное время, общежитие начало ходить ходуном от экспериментов новичков, учеников и адептов. Из соседней с Эйвиндом комнаты раздался неприятный звук, а затем волчий вой и человеческий вопль. Когда Эйви ворвался к соседу, оказалось, что тот удачно призвал призрака волка, чтобы похвастаться перед подружкой. Видимо, этот вопль был воплем восторга, потому что другой вопль, выданный, когда Эйви уничтожил призванного волка молотом, отличался и был явно воплем ужаса. В свою очередь, Герберт ошибся дверью, тем самым нарушив романтическое уединение парня и девушки. Разумеется, после того, как Герберт громогласно извинился, ни о каком уединении и речи уже не шло.