The Enemy

– Скорее всего, – ответил Стоктон. – Но нужно произвести вскрытие, чтобы убедиться.

В комнате повисла тишина. Я ничего не слышал, кроме радиопереговоров в патрульной машине и музыки, грохочущей в баре на другой стороне улицы. Я снова повернулся к кровати и посмотрел на лицо мертвого генерала. Мне он был незнаком. Тогда я обратил внимание на его руки. На правой было кольцо Уэст-Пойнта, а на левой – обручальное, широкое, старое, судя по всему, девять карат. Затем я взглянул на его грудь. Когда он потянулся правой рукой к левой, личные знаки, висевшие на цепочке на шее, оказались под мышкой. Я с трудом поднял его руку, вытащил личные знаки и поднял их повыше, насколько позволила натянувшаяся цепочка. Его звали Крамер, он был католиком, группа крови нулевая.

– Мы можем сделать вскрытие за вас, – предложил я. – В Центральном армейском госпитале Уолтера Рида.

– За пределами штата?

– Он генерал.

– Вы хотите замять дело?

– Естественно. А вы бы не хотели?

– Наверное, – не стал спорить Стоктон.

Я опустил личные знаки на грудь мертвеца, отошел от кровати и проверил прикроватные тумбочки и встроенные полки. Ничего. Телефона в комнате не было. В таком месте должен быть телефон-автомат у стойки портье. Пройдя мимо Стоктона, я заглянул в ванную и обнаружил рядом с раковиной черную кожаную сумочку, закрытую на молнию. На боку красовались инициалы «КРК». Я открыл ее и нашел там зубную щетку, бритву, маленький тюбик зубной пасты, предназначенный специально для путешествий, и мыло для бритья. И больше ничего. Никаких лекарств. Ничего от сердца. Презервативов тоже не было.

Я проверил шкаф. В нем на трех отдельных вешалках была аккуратно развешана форма класса «А»: брюки на перекладине одной вешалки, китель – на второй, рубашка – на третьей. Галстук на рубашке. Над вешалками, прямо по центру, офицерская фуражка с золотой плетеной тесьмой. По одну сторону от нее лежала сложенная белая майка, по другую – тоже сложенные белые «боксеры».

Рядом с выцветшей дорожной сумкой зеленого цвета, прислоненной к задней стенке, стояла пара черных ботинок. Они были начищены до блеска, внутри лежали свернутые носки. Дорожную сумку, отделанную по швам потертыми кожаными полосками, судя по всему, купили в самом обычном магазине. Мне показалось, что в ней не так много вещей.

– Вы получите результаты, – сказал я. – Наш патологоанатом пришлет вам полную копию отчета – без дополнений или утаивания какой-либо информации. Если вам что-нибудь не понравится, мы без лишних вопросов отправим мяч на вашу половину поля.

Стоктон ничего не ответил, но я не почувствовал враждебности с его стороны. Некоторые гражданские копы вполне нормальные парни. Большая военная база вроде Бэрда оказывает значительное влияние на окружающий ее гражданский мир. Поэтому представители военной полиции проводят довольно много времени со своими гражданскими коллегами, и иногда это бывает совсем не просто, а порой – вполне терпимо. У меня возникло ощущение, что со Стоктоном у меня не будет серьезных проблем. Он был расслаблен. Если честно, мне он показался ленивым, а ленивые люди всегда с радостью передают свои обязанности другим.

– Сколько? – поинтересовался я.

– Что «сколько»?

– Сколько здесь могут стоить услуги проститутки?

– Двадцати баксов хватит, – ответил он. – В этих краях вряд ли можно найти что-нибудь экзотическое.

– А номер?

– Думаю, пятнадцать.

Я снова перевернул труп. Это оказалось совсем не просто. Он весил по меньшей мере двести фунтов.

– Ну так что? – спросил я.

– В каком смысле?

– В том смысле, чтобы мы сами произвели вскрытие.

На мгновение в номере воцарилась тишина, Стоктон смотрел на стену.

– Приемлемо, – сказал он.

В дверь постучал один из полицейских, сидевших в машине.

– Только что позвонил патологоанатом, – доложил он. – Он сможет приехать не раньше чем через два часа. Сегодня все-таки Новый год.

Я улыбнулся, понимая, что «приемлемо» сейчас превратится в «исключительно желательно». Через два часа Стоктону нужно будет находиться совсем в другом месте. Вечеринки подойдут к концу, и дороги превратятся в настоящий кошмар. Через два часа он будет умолять меня забрать у него этот труп. Я ничего не сказал, коп отправился в машину ждать новых распоряжений, а Стоктон прошел в номер и остановился у занавешенного окна спиной к трупу. Я взял вешалку с форменным кителем и повесил на дверь ванной, где на него падал свет из коридора.