The Exception: A Billionaire Romance (Billionaire Kings)

Наши тела двигались вместе, ее маленькая фигура идеально сочеталась с моей большой. Песня звучала смутно знакомо, но я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме этой женщины. Как она пахла. То, что она чувствовала по отношению ко мне. То, как ее грудь касалась меня с каждым ее вздохом.

— Ты расстроен? Ее голос заставил меня опустить голову и встретиться с ней взглядом. Черт, эти губы меня соблазнили. Я наклонился, покусывая ее губы.

— Никогда, — тихо пробормотал я. «Пока ты танцуешь со мной» и трахаешь меня , «я никогда не смогу расстроиться». Пока ты мой.

Она тихо рассмеялась. «За все эти деньги ты заслуживаешь все мои танцы до конца нашей жизни». Ее щеки покраснели, как будто она только что поняла, как это звучит. Мне чертовски нравилось, когда она краснела, а этот намек мне нравился еще больше. «Ммм, мне нравится эта песня».

Я даже, черт возьми, не заметил эту песню. Только она. Я жил и дышал этой женщиной. Один ее вкус и я зацепился на всю жизнь. Теперь мне просто нужно было убедиться, что она тоже.

Слушая текст, я узнал песню Джейсона Алдина «Got What I Got», и черт возьми, если бы она не описывала меня с этой женщиной. С ней не было желания повернуть время вспять и завести кого-то другого. До нее я не скучала ни по кому и ничему. Она была всем, что мне когда-либо было нужно и чего я хотел.

За считанные недели она проникла в мое сердце. Неохотно, но твердо.

Я уткнулся лицом в изгиб ее шеи, вдыхая ее запах. Это было так уникально для нее. Моя одна рука обняла ее, ладонь на ее пояснице, и мы двинулись вместе. Медленный. Только мы двое и никто другой во всем этом чертовом месте не имел значения.

Только она.

«Я подарю ей и ее девочкам весь мир», — поклялся я. Я сделаю ее своей. Я сделаю ее счастливой.

— Я тоже, — прошептал я ей на ухо. Я почувствовал, как ее тело вздрогнуло под моей ладонью, и она наклонилась ко мне, слегка наклонив шею, чтобы обеспечить мне лучший доступ. Это вызывало у меня желание стучать себя в грудь и кричать на весь мир: « Мое ». — Потому что ты у меня есть.

Все взгляды были обращены на нас, но я не мог оторвать глаз от красивой женщины в моих объятиях.

Потому что у меня было все, что у меня было, прямо здесь. В моих объятиях.

Глава 28

Женевьева

 

Этот мужчина. Эта песня. Этот танец.

Прошлое ушло, оставив меня с мужчиной, который мог наполнить мое сердце или разорвать его на части. И все же я позволил себе почувствовать. Почувствуй его и песню. Мурашки побежали по моей коже, я подняла глаза, чтобы встретиться с ним, и утонула в его взгляде. В этот самый момент я почувствовала, что все это у меня в его руках. То, как он смотрел на меня.

Иисус.

Он заплатил двадцать пять миллионов долларов, чтобы я танцевала только с ним. Я не знал, следует ли мне считать его сумасшедшим или пасть к его ногам и посмотреть, куда это нас приведет. Если бы только не было так страшно чувствовать что-то настолько сильное. В глубине души я чувствовал, что этот человек может меня разбить.

Губы Кристоффа коснулись моих, и дрожь пробежала по моей спине. Было бы неправильно иметь его? Всего на несколько мгновений, которые будут моими навсегда. В конце концов он забудет меня, но я никогда его не забуду.

«Все твои танцы — мои», — пробормотал он, его губы прижались к моим, словно в оцепенении, и я кивнула. Я хотела отдать ему все, но меня пугало то, что я хотела и у него все отобрать. «Да, мне это нравится. Ты мой ».

Любовь. Привязанность. Вложения. Его все.

Песня закончилась, и это было похоже на пробуждение ото сна. Мой мозг все еще был погружен в дымку надежд и мечтаний, когда позади меня раздался голос.

«Мисс Роуз, вы превзошли все наши предыдущие сборы средств, и у меня такое ощущение, что ни один из наших будущих аукционов не сравнится с вами». Я повернула голову и увидела, что Байрон смотрит на нас, его руки небрежно засунуты в карманы безупречного костюма. «Спасибо, что не отказали. Один из наших гостей вошел к вам в последнюю минуту без разрешения.

Холодный взгляд Байрона метнулся к человеку, которого Кристофф ударил ранее, а затем вернулся к Кристоффу, выражение которого потемнело.

"Не беспокойся." Мой взгляд вернулся к человеку, который, казалось, разозлил Байрона Эшфорда, но ничего в нем не казалось мне знакомым. Еще несколько пар присоединились, чтобы поздравить нас, хотя я не был уверен, с чем. Поэтому я просто кивнул и улыбнулся, в то время как рука Кристоффа собственнически оставалась на моей талии.

Эти трепещущие, хрупкие чувства не имели смысла, но я любила их. Женщины бросали на него жадные, голодные взгляды, но он даже не замечал их. Если он вообще их заметил. Вместо этого его взгляд всегда возвращался ко мне, как будто он хотел убедиться, что я по-прежнему принадлежу ему. Это чертовски сбивало с толку, особенно в моем возрасте.