The fall (ЛП)

— Эм, привет, это Скарлет, — мне хочется дать себе пощечину за робость в голосе.

— Привет.

Наступает пауза, и даже в тишине мне вдруг кажется, что расстояние между нами не так велико. Я слышу звук телевизора на заднем плане, и что-то в нем сразу успокаивает, и я практически чувствую, как стресс вытекает из моей кожи и испаряется в воздухе вокруг.

— Все в порядке?

— Да. Все в порядке. Мы смотрим телевизор.

Я смотрю на часы. Уже половина десятого, Коди давно пора спать. Утром он будет вредничать.

— Он здесь, если хочешь поговорить.

— Да? — я оглядываюсь, прежде чем забиться в тихий уголок. — Позови его.

Раздается какой-то шорох, а потом самый сладкий звук на свете.

— Мама?

Его голос заставляет меня улыбнуться.

— Привет, детка. Почему ты все еще не спишь?

— Джастин включил мне «Тачки».

— Опять?

— Он не смотрел его, мама!

— Ты хорошо себя ведешь? Ты чистил зубы?

Коди раздраженно вздыхает, что превращается в зевок.

— Да.

— Не забудь сходить в ванную перед сном, ладно?

— Да, Мам. Ладно, пока.

— Можешь передать труб-

Он завершает звонок, и я тупо смотрю на экран.

Мой четырехлетний сын только что сбросил трубку?

Я думаю о том, чтобы перезвонить, так как мы с Джастином не договорили, но вероятно, лучше вернуться к работе. Однако, прокручивая разговор в голове, я понимаю, что не хочу быть здесь всю ночь. Не сегодня, что-то внутри меня кричит, чтобы я была дома.

Стук моих каблуков эхом разносится по коридору перед кабинетом Маркуса. Его дверь открыта, и я вижу Бекку внутри, сидящую на его кожаном диване. На столе десятки крошечных пакетиков, в которые он засовывает с полдюжины таблеток, прежде чем запечатать. Тут должно быть не меньше тысячи таблеток. Хотя Маркус никогда не делал секрет из своих сделок с наркотиками, но он также никогда не был настолько наглым.

— Чего ты хочешь? — нетерпеливо спрашивает он.

— Оу, — я тяжело сглатываю. Такие моменты как ведро холодной воды. — Э-э… могу я сегодня уйти пораньше?

— Нет.

Я делаю шаг вперед, стараясь выглядеть уверенной, решительной, но ничего не чувствую.

— Мне бы очень хотелось вернуться домой к Коди. Моя нянька слилась в последнюю минуту, и я.

— Ты оставила сына дома одного?

Гнев, густой и мгновенный, проходит через меня, и я чувствую, как мои щеки краснеют.

— За кого ты меня принимаешь? — рявкаю я, скрестив руки на груди, чтобы не перегнуться через стол и не придушить его. — Он с соседом.

— Так пусть сосед присматривает за ним, — говорит он, почти не обращая внимания. — Ты можешь закончить смену, как и все остальные.

Я смотрю на Бекку, которая отвечает мне сочувственным взглядом. Она немного приподнимается, красное платье задралось ей на бедро.

— Знаешь, девочкам сегодня будет хорошо без нее. Ты можешь отпустить ее.

Маркус поднимает глаза.

— Кто здесь хозяин, ты или я? — рявкает он, глядя на Бекку. — Я пытаюсь вести тут бизнес.

— Я знаю, — говорит она успокаивающим голосом. — Я просто хочу сказать, что сегодня в клубе спокойно, и если ты позволишь ей уйти, все будет в порядке. Вот и все.

Маркус вздыхает так громко, что это превращается в стон. Можно подумать, я только что попросила его решить проблему голода в мире. Он оставляет меня в раздумьях в течение долгой минуты, его глаза приклеены к куче таблеток перед ним. После того, что кажется вечностью, он кивает головой.

— Окей. Заканчивай в час.

Я борюсь с желанием вздохнуть с облегчением.

— Спасибо, Маркус.

Я уже тянусь к двери, когда он окликает меня.

— Ты у меня в долгу, — говорит он, не сводя с меня темных глаз.

Свинцовая тяжесть опускается на дно моего живота. Быть в долгу перед Маркусом — не самое лучшее.

— Окей.

К часу, я стою у тротуара, изо всех сил пытаясь поймать такси, убеждая себя, что Джастин похитил моего сына, чтобы продать на черном рынке. Или что в доме пожар. Или землетрясение, полностью локализованное в западной части города.

О чем я думала, оставляя его с незнакомцем?

Идиотка.

Идиотка.

Поездка на такси домой, кажется, занимает целую вечность, хотя это воскресный вечер, и дороги почти чисты. Я практически швыряю деньги водителю, прежде чем броситься к лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, пока не достигаю нашего этажа.

Стоя за дверью, я на минуту задерживаю дыхание. Мои руки дрожат, когда я вставляю ключ в замок. В квартире темно, за исключением света от телевизора, Джастин на диване, его лицо освещено, он лениво переключает каналы. Звук закрывающейся двери привлекает его внимание, и он бросает пульт на диван, встает.

— Привет, — неуверенно говорю я, бросая сумку в дверях.

Он протягивает руку и включает маленькую лампу рядом с диваном, круг света собирается у его ног и бросает комнату в теплое желтое свечение.

— Привет.

Все в точности так, как я оставила, за исключением двух чистых чашек на краю раковины. Кажется, что каждый мускул в моем теле расслабляется, и мои плечи опускаются от облегчения.

— Долгая ночь? — спрашивает Джастин.

Я снимаю туфли. — Странная ночь.

Кивнув, Джастин проводит пальцами по волосам, оставляя их в беспорядке. Он сглатывает, выражение его лица граничит с нервным. Это странно — видеть его таким спокойным и собранным.