The fall (ЛП)

Он вздыхает, и я вижу ” нет ” прежде, чем оно слетает с его губ. — Ты знаешь, я бы так и сделал, если бы мог. Но мне пришлось отпустить одного из наших ночных сотрудников на прошлой неделе, и я —,

— Все в порядке, — мне удается улыбнуться, отмахиваясь от него. — Не беспокойся об этом.

Он подходит ближе, пахнет жареной едой и потом, и успокаивающе кладет руку мне на плечо. — Если что-нибудь случится, ты будешь первой, кому я позвоню, хорошо?

Его уверенность приносит некоторое облегчение, но я решаю не настаивать, тем более, что он едва моргнул глазом на моё опоздание. Даже одной дополнительной смены в неделю будет достаточно, чтобы облегчить нагрузку на мой и без того перегруженный банковский счет. До тех пор, я думаю, мне придется танцевать немного усерднее, немного дольше.

После полудня, наконец, без дождя, Коди в лучшем настроении, когда я забираю его из детского сада. Между пальцами и под ногтями у него краска, и он бережно несет свое произведение искусства до самого дома, отказываясь сворачивать или разворачивать его.

— Может, поставим его на холодильник, когда вернемся домой?

— Ханна отдает свою папе.

— Вот как?

Он кивает. — Мы можем послать мою?

— Куда?

Маленький хмурый взгляд, кажется, он думает, и я жду с нетерпением его ответа. Я была честна с Коди о его отце, так как он был достаточно взрослым, и всегда спрашивал про него. Ну, настолько правдива, насколько это возможно с четырехлетним ребенком. Он знает, что его отец делал плохие вещи, и это означало, что он должен был пойти в тайм-аут. Я не уверена, что он понимает, но в данный момент я просто благодарна, что он больше не спрашивал меня об этом.

В конце концов, он просто пожимает плечами. — Мы можем поставить его в моей комнате?

Я натягиваю ему на уши шапочку, чтобы согреть. — Конечно.

Автобус останавливается в квартале от нашей квартиры, и дверь с шипением открывается. Коди медленно спускается по лестнице, следя за тем, чтобы его плакат был в безопасности. Я следую за ним, держа руку, чтобы поддержать его. Он отпускает её, когда мы заходим на парковку, так что он может держать плакат двумя руками, и я перекладываю коробку с остатками еды в другую руку, чтобы ослабить напряжение.

Мое внимание привлекает звон металла, голова качается из стороны в сторону так быстро, что я почти теряю равновесие. В угол стоянки, где она стоит уже четыре месяца. Моя машина. Она на том же месте, что и когда я уходила, все еще покрыта пылью и грязью, но капот поднят, ржавое пятно в центре на виду. Я встаю, призывая Коди тоже остановиться. Мое сердце замирает при мысли о замене украденной батареи, или фар, или чего-то еще, что люди крадут из автомобилей. Я начинаю задаваться вопросом, сколько я могу продать того, что осталось.

— Коди, — тихо говорю я. Он смотрит на меня, и я кивком головы указываю ему в свою сторону. Мои мягкие, но совершенно уродливые туфли тихо ступают по асфальту, и я немного замедляю шаг, когда из-под капота раздается еще один звон. Мы с Коди обошли кабину со стороны водителя и увидели Джастина с торцовым ключом в руке и морщинкой между бровями.

— Э… привет?

Он вскидывает голову, и виноватое выражение мелькает на его лице. — Привет, — он прячет голову под капот и выпрямляется, держа гаечный ключ в руке. — Я надеялся закончить до твоего возвращения.

— Закончить что?

Почерневшими пальцами он указывает на покрытые жиром детали, лежащие на боку моторного отсека.

— Как тебе удалось открыть капот?

Он пожимает плечами, глядя на грузовик. — Хитрости ремесла.

Серая футболка натягивается на плечи, когда он снова наклоняется над двигателем, грязная тряпка свисает из заднего кармана.

— Ты её чинишь, Джастин? — спрашивает Коди, пытаясь заглянуть за борт моторного отсека.

Джастин затягивает крышку радиатора, и у меня пересыхает во рту при виде его голых рук, худых и татуированных, наконец-то открытых мне от бицепса до запястья. — Пытаюсь. Ты сделал это сегодня? — спрашивает он, указывая на рисунок в руках Коди.

Коди гордо кивает, протягивая его. — Это я, и это мама, и это мой дедушка, но он умер, и тогда это динозавр.

Джастин слегка улыбается и вежливо кивает.

— Эй, Коди, хочешь посидеть в машине?

Его глаза расширяются. — Можно мне сесть впереди?

— Только ничего не трогай.

Он визжит, хлопает в ладоши, и я сажаю его за руль. Там не так много повреждений, которые он может сделать без ключей и половины двигателя, но на всякий случай я передаю ему свой телефон, чтобы он поиграл в игры, отвлекаясь от машины.

Дверь стонет, когда я закрываю ее, и мне кажется, что я вижу, как отваливается кусок краски.

Джастин и я на мгновение замолкаем, он работает, я наблюдаю. — Ты знаешь, что не должен этого делать, Джастин.

Он отрывает взгляд от двигателя. — Разве мы уже не говорили об этом?

Я прислоняюсь бедром к боковой панели. — Лазанья. Точно, — торцевой ключ щелкает и крутится, костяшки пальцев Джастина побелели, он сжимает металл. — Ты получил письмо насчет арендной платы?

— Да, — вздыхаю я. — Что за бред.