The Fastest Man Alive (СИ)

— От вращения на стуле у меня, бывает, кружится голова, — отозвалась Пирс, и Кейтлин с Циско прыснули со смеху, а Себастиан тут же поспешил увести Бриттани.

Наскоро попрощавшись, Себастиан уже подталкивал ее к двери, когда услышал вопрос Уэллса:

— Ты был сегодня странно задумчив. Если ли что-то, о чем мне стоит знать? — он снова направил свои ярко-голубые глаза на Смайта, а такого давления не выдержал бы даже кремень.

— Сегодня я наткнулся на странное название, — неуверенный до конца, что об этом стоит рассказывать, начал Себастиан. — Джинголд. Вы не знаете, что это? — спросил он, подаваясь вперед. Иногда ему казалось, что у Уэллса есть ответы на все вопросы. Но это оказался не тот случай.

— Нет, — покачал головой профессор. — Я впервые о нем слышу. А где ты его видел? — он свел указательные пальцы и поднес их к лицу.

— У нас новый детектив в участке, Хантер Кларингтон, — Смайт попытался произнести это имя с как можно большим спокойствием, потому что обычно выходило как у влюбленного подростка. — И я нашел это название у него на доске. Наверное, просто какая-то неизвестная фирма, — отмахнулся Себастиан с легким смехом. Уэллс медленно кивнул в ответ.

— Пожалуй, ты прав, — он просидел, не шевелясь, еще несколько секунд, а затем вернулся к столу. — До завтра, Себастиан, — Гаррисон тепло улыбнулся Смайту и Бриттани и вернулся к работе. Помахав Кейтлин и Циско, Себастиан вышел из кабинета странно молчаливый и серьезный. И не мог отделаться от неприятного чувства беспокойства до самого дома, где Лопез совершенно выкинула из его головы эти мысли, устроив разнос.

Когда лаборатория опустела, Уэллс остался в ней единственным сотрудником. Он часто задерживался допоздна, предпочитая работать в С.Т.А.Р., а не дома. Убедившись, что он действительно остался один, Гаррисон выехал в коридор.

Остановившись посреди него, он выбрался из кресла, словно это совершенно ничего ему не стоило, и нажал какую-то комбинацию на стене. Перед ним сразу же открылась дверь, и Уэллс вошел в нее без всяких сомнений. Комната, в которой он оказался, была крошечной и имела в себе стенд с желтым костюмом и небольшую приборную панель.

— Гидеон, — позвал Уэллс, и в воздухе возникла огромная голова-голограмма, которая ответила прохладным женским голосом:

— Да, профессор Уэллс?

— Мне нужна информация о Хантере Кларингтоне, — Гаррисон повернулся к голове всем корпусом и скрестил руки на груди.

Спустя пару секунд на месте головы уже высвечивалась фотография Хантера, а рядом — статья с его биографией. Место рождения, возраст, профессия — все это не интересовало Уэллса. Он просматривал написанное через строку, пытаясь обнаружить то, что ему было нужно. И вскоре нашел его.

«В возрасте двадцати шести лет м-р Кларингтон синтезировал напиток „Джинголд“, позволяющий растягивать свое тело в пределах массы человека».

— Не думал, что встречу его так скоро, — пробормотал Уэллс и, еще раз пробежавшись глазами по досье, без особого интереса зацепился за фамилию «Смайт» рядом с графой «семья» и, выйдя из комнаты, снова вернулся в кресло. — Похоже, скоро у нас появится еще один, — Гаррисон усмехнулся и поспешил покинуть здание лаборатории.

========== Глава 8 ==========

Тяжело быть человеком, который испытывает к кому-то сильные чувства и постоянно упирается в ответ в стену. Иногда можно было найти небольшую лазейку, но стоило сунуть руку и повернуть ее неправильно, как все рушилось, и лазейка закрывалась. И приходилось искать новую либо ждать, когда она откроется снова. Так было и у Себастиана.

День за днем он пытался пробить барьер, который с самой первой встречи выстроился между ним и Хантером. И когда, как Смайту казалось, он начинал рушиться, Кларингтон отстраивал его заново. Зачастую Себастиан даже не знал, что именно послужило причиной для такой резко смены настроения. Он не понимал, что сделал не так, ведь действовал осторожно, как никогда. Но, видимо, у Хантера было свое видение проблемы, которым он с Себастианом делиться не желал.

На следующий день после того, как Смайт впервые показал Бриттани С.Т.А.Р., Себастиан первым делом пришел в кабинет к Хантеру. Тот сидел за своим столом все такой же бледный и казался еще более уставшим, чем накануне. На лице проступила щетина, которая только больше оттеняла лицо и делала Хантера старше, чем он был на самом деле. Он склонился над бумагами и что-то остервенело писал, волосы были всклокочены, а глаза бегали туда-сюда, как безумные. Смайт замер в дверях, не зная, стоит ли отвлекать Хантера, и если нет, то как незаметнее ему теперь уйти, чтобы Кларингтон не накинулся на него разъяренным зверем.

Скрипнувшие половицы не дали ускользнуть незамеченным, и Хантер поднял голову, немного рассерженно глядя на причину его беспокойства. Смайт остановился, проклиная всех плотников на свете за халтуру, и резко повернулся к Хантеру, широко улыбаясь. Смерив его недоверчивым взглядом, Кларингтон тяжело выдохнул и снова опустился к бумагам. Улыбка на лице Себастиана мигом погасла.