The Fastest Man Alive (СИ)

Хандра. Беспросветная, всепоглощающая и совершенно безвыходная. Будто нет больше маяка, который освещает путь, нет якоря, за который можно зацепиться. Ничего нет: ни жизни, ни сил бороться за что-то. Его покинули все: и Хантер, и его способности. Хотя, если сильно постараться, можно было попробовать взять себя в руки и оправиться. Только вот Себастиан этого не хотел. Ему нравилось лежать на кровати, пялиться в потолок и беззвучно страдать. Иногда переворачиваться на бок, безучастно скользить глазами по экрану ноутбука, а на любое оповещение о новом сообщении дергаться и лихорадочно передвигать курсор, чтобы поскорее открыть его и с разочарованием убедиться, что это не Хантер. Да и с чего бы ему вообще писать Смайту?

Себастиан несколько раз порывался позвонить Кларингтону, но тот никогда не брал трубку. Ни разу с их ссоры в ресторане. Позже Смайт решил, что он и вовсе сменил номер, когда попробовал звонить с телефона Сантаны или Бриттани. Это все было похоже на сон. На страшный сон, когда хочется, чтобы все поскорее закончилось. Только так просто никогда не бывает, и приходится терпеть и позволять хандре просочиться в самые потаенные углы, заразить все тело и душу. И не отпускать до самого конца. В лучшем случае, пока не надоест.

В один из таких дней, когда Себастиану было особенно тоскливо, он вновь решил попытать счастья. Правда, на этот раз не по телефону. Смайт понимал, что это гиблое дело, и так он ничего не добьется. Нельзя бороться за светлое будущее, лежа целый день в кровати и не выходя никуда из комнаты. Словно тяжело больной, Себастиан занавесил окна и совершенно перестал следить за порядком. Он даже прекратил бриться, лицо его заросло щетиной, но на работе никто не жаловался, да и Смайту было плевать. Ему было плевать на все, кроме его воспоминаний о Хантере и мыслях о том, как его можно было бы вернуть.

Перетащив вновь свой ноутбук на кровать, Себастиан открыл Фейсбук и увидел, что Хантер онлайн. Они редко переписывались в сети, больше предпочитали живое общение и смс, поэтому Хантер даже не удалил его из друзей. Правда, причина могла быть в том, что Кларингтон просто редко пользовался социальными сетями, а не потому, что не хотел удалять Смайта вовсе. И все же, набравшись храбрости, Себастиан быстро открыл общий диалог и набрал всего одно предложение:

«Себастиан: Только не говори, что это было враньем».

Удивительно, но ответ последовал практически незамедлительно. Как только Себастиан увидел, что Хантер набирает сообщение, сердце его начало биться с огромной скоростью, точно так же, как и тогда, когда он еще мог бегать.

«Хантер: Не понимаю, о чем ты».

Вполне логично было предположить, что Хантера собьет это с толку. Но то, что он ответил, а не проигнорировал, уже вселяло надежду. Расслабившийся, хоть и не до конца, Смайт тут же застучал пальцами по клавишам, печатая ответ.

«Себастиан: То, что ты сказал мне в С.Т.А.Р. перед нападением на Уэллса. Не говори, что это было ложью».

«Хантер: И что же такого я тогда сказал?»

Себастиан нахмурился. Насколько он помнил, Хантер обладал чудесной, просто феноменальной памятью и мог выдать такие факты, о которых нормальный человек забыл бы в первые пять минут. Но Кларингтон всегда помнил все. Разве что он решил поиздеваться над Смайтом и заставить его нервничать.

«Себастиан: Что я твое чудо. И без меня тебя бы здесь не было».

«Хантер: Разве я это говорил? Я не помню. Смайт, что тебе вообще нужно?»

Сердце ухнуло вниз с большой высоты и вновь разбилось на несколько кусочков. Только что с трудом начавшее восстанавливаться, оно вновь было поломано, а осколки топтали со всей жестокостью. Нет, это все не правда. Хантер не мог просто так забыть, он… Наверное, Себастиан просто не умел разбираться в людях. И Хантер никогда ничего к нему не испытывал, а использовал только для того, чтобы развлечься. Знал ведь, как он дорог Смайту. А Себастиан был так ослеплен, что позволял ему делать это с собой.

Захлопнув крышку ноутбука, Себастиан отпихнул его подальше и отвернулся к окну, где из-за штор еле проглядывали солнечные лучи. Лучше бы шел дождь, тогда Смайту хотя бы не было так паршиво. Он бы чувствовал себя наравне с природой и наслаждался ее солидарностью. Но она словно смеялась прямо в лицо, говоря: «Твоя депрессия — это только твое дело. А мир, он для энергичных и сильных».

Не в силах больше выдерживать насмешки погоды, Смайт выбрался из своей постели, дошел до двери, пиная по дороге баночки из-под газировки, и, оказавшись в коридоре, слегка пошатываясь, направился вниз. Голова немного гудела из-за недостатка кислорода и постоянного лежачего положения, но постепенно Себастиан приходил в норму. И, дойдя до кухни, чувствовал себя более-менее прилично.

— Вы смотрите, кто пожаловал. Мистер я хочу страдать по несчастной любви, — фыркнула Сантана, увидев направляющегося к ним с Бриттани Смайта. — И как же ты решился спуститься к нам, грешным?