The Graet Sea

Те, кто отправлялся в отпуск на Средиземное море, стремились продемонстрировать этот факт, возвращаясь из Испании или Италии с достаточно глубоким загаром. К 1947 году французские брошюры, рекламирующие Лазурный берег, делали акцент на пляжных радостях.19 Загорелая кожа стала символом процветания и здоровья, поскольку о пользе витамина D было известно больше, чем о недостатках UVA- и UVB-лучей. Бледность теперь ассоциировалась с потребителями и офисными клерками. Великая законодательница вкуса Коко Шанель решила сделать модным аксессуаром свой загар после круиза по Средиземному морю в 1920-х годах, установив стандарт для многих поколений женщин. Однако интерес к бронзовой плоти был связан и с изменением моральных норм.20 Еще до Второй мировой войны на пляже можно было демонстрировать те части тела, которые в других общественных местах тщательно скрывались. Постепенно демонстрация женского (и мужского) тела становилась все более широкой. Названное в честь тихоокеанского атолла, на котором проводились ядерные испытания, бикини было продемонстрировано на показе мод в Париже в 1946 году, хотя для его широкого распространения потребовалось несколько десятилетий - даже его дизайнеры ожидали чего-то вроде ядерной реакции среди тех, кто выступал против него. Со временем она становилась все более смелой, так что пупок, изначально прикрытый, неизменно обнажался.21 Предполагаемая аморальность бикини заставила итальянцев и испанцев запретить его в 1948 году (при активной поддержке Ватикана), но это просто невозможно было сделать, поскольку в страну хлынул поток иностранных туристов. Отчасти привлекательность купальника объясняется тем, что в 1960-х годах для его изготовления использовался материал спандекс или лайкра - смесь синтетических и натуральных материалов, которая не задерживает воду. Даже при использовании цельных купальников облегающие, цепляющиеся свойства лайкры открывали больше женского тела, чем хотелось бы консерваторам. Демонстрация - важная часть того, как люди используют купальники, а бассейн часто является местом, где много молчаливого наблюдения и мало плавания.22 Таким образом, аэроплан и бикини - два изобретения, настолько далекие друг от друга по технологии, насколько это можно себе представить, - изменили отношения между Средиземноморьем и севером Европы во второй половине двадцатого века.23

Естественно, приезд туристов в поисках загара озадачил жителей Средиземноморья, для которых солнце в полдень было тем, чего следовало избегать. Недоумение усугублялось поведением туристов: физический контакт между мужчинами и женщинами, особенно если на них было мало одежды, мог шокировать греков, тунисцев и других. В коммунистической Албании поведение туристов считалось признаком западного декаданса: Энвер Ходжа жаловался на выходки туристов в соседних странах "в штанах или вообще без штанов". Что бы он ни имел в виду (возможно, это была атака на югославский либерализм), он добился того, что западных туристов, кроме членов марксистско-ленинско-маоистских партий, пускали очень мало. Гедонизм и вседозволенность североевропейцев, особенно начиная с 1960-х годов, повлияли на отношение к ним тех, с кем они сталкивались, начиная с местных молодых людей, которые были очарованы тем, что они видели.24 Столкновение культур стало еще более очевидным в 1980-х годах, когда женщины стали чаще обнажать грудь на пляже. Культ физической красоты во Франции с ее крупной косметической промышленностью сделал неизбежным то, что Сен-Тропе стал пионером в этом деле; итальянские и испанские курорты последовали его примеру. Либерализация для одних означала дилемму для других, и реакция была разной. Монахиня, которой было поручено не пускать в базилику Святого Марка в Венеции неподобающе одетых посетителей, сочла эту работу настолько стрессовой, что у нее случился нервный срыв. В Испании Ибица стала известна как центр гей-туризма, что свидетельствует о том, насколько далеко продвинулась страна со времен Франко. Одной из стран, воспользовавшихся возможностью извлечь выгоду из туризма с заметным успехом, была Югославия, которая решительно создала себе репутацию дешевого, хорошо организованного отдыха в отелях, особенно любимого немцами. Одной из ее особенностей были натуристские курорты, которые режим Тито весьма ловко поощрял, зная, что это особенно понравится жаждущим загара приверженцам немецкой и скандинавской Frei-Korps-Kultur.