The Graet Sea

Заманчиво попытаться свести историю Средиземноморья к нескольким общим чертам, попытаться определить "средиземноморскую идентичность" или настаивать на том, что определенные физические особенности региона определили человеческий опыт в нем (как это настойчиво утверждал Браудель).1 Однако эти поиски фундаментального единства начинаются с непонимания того, что значило Средиземноморье для народов, населявших его берега и острова или пересекавших его поверхность. Вместо того чтобы искать единство, мы должны отметить разнообразие. На человеческом уровне это этническое, языковое, религиозное и политическое разнообразие постоянно подвергалось внешнему влиянию из-за моря и, следовательно, находилось в состоянии постоянной текучести. Начиная с самых первых глав этой книги, где рассказывается о первых поселенцах на Сицилии, и заканчивая ленточными застройками вдоль испанских побережий, края Средиземного моря служили местом встречи народов самого разного происхождения, которые эксплуатировали его ресурсы и учились, в некоторых случаях, зарабатывать на жизнь, переправляя его продукты из более обеспеченных регионов в менее обеспеченные. В его водах водились рыба и соль - два ингредиента, входившие в состав продаваемого в Древнем Риме соуса гарум, и основа раннего процветания одного из величайших средиземноморских городов, Венеции. Как и было предсказано в предисловии, рыбаки не заняли видного места в этой книге, отчасти потому, что оставленные ими свидетельства зачастую очень незначительны, а отчасти потому, что рыбаки ищут то, что по определению находится под поверхностью моря, и с меньшей вероятностью вступают в контакт с общинами на противоположных берегах Средиземного моря. Исключение составляют узкие места вблизи Мальты, где генуэзцы основали колонию в Табарке на побережье Туниса в 1540-1742 годах, специализирующуюся на ловле кораллов, и где тунисские рыбаки теперь присоединились к сицилийским флотилиям в матанзе, великом сезонном промысле тунца. Даже больше, чем рыба, которая хорошо хранится только после засолки или сушки, зерно долгое время было основным продуктом, перевозимым через море. Первоначально оно выращивалось у берегов или привозилось из Черного моря, но к XVII веку все чаще имело североевропейское происхождение. Доступ к поставкам жизненно важных продуктов питания и других сырьевых материалов позволял городам расти, будь то Коринф, Афины или Рим в древности или Генуя, Венеция и Барселона в Средние века. Для этих и многих других городов отказ врагов в доступе к основным продуктам питания означал удушение. Менее гламурная, чем знаменитая и лучше задокументированная торговля пряностями, торговля пшеницей, деревом и шерстью обеспечивала надежный фундамент, на котором затем можно было строить торговлю шелком, золотом и перцем - товарами, часто производимыми далеко от берегов самого Средиземноморья. Борьба за доступ ко всем этим товарам приводила к кровавым конфликтам между соперниками, а чем больше Средиземноморье пересекали корабли с богатыми грузами, тем чаще эти суда становились объектом нападения пиратов, будь то древние этруски или современные барбарийские корсары и ускоки.

Таким образом, обеспечение безопасности на море было важной функцией правительств. Этого можно было добиться римским способом, активно подавляя пиратов в ходе ряда энергичных кампаний, а затем охраняя море; или же во времена, когда никто не был хозяином больших морских пространств, торговые флоты могли требовать защиты вооруженных конвоев, таких как венецианская муда. Пиратские государства в Барбарии и других местах могли быть объектом активных переговоров в надежде получить гарантии безопасности тех, с кем у правителя были договоры, или же им можно было противостоять агрессивно, как это успешно сделали американцы в начале девятнадцатого века. Были и более серьезные опасности для судоходства, когда великие сухопутные империи достигали берегов Средиземного моря и начинали мешать движению по его поверхности: персы в древности, турки-османы с конца XIV века и далее, и (хотя попытки обзавестись постоянными базами не увенчались успехом) русские в XVIII веке. Возможно, самым необычным случаем имперской экспансии в Средиземноморье является Великобритания - королевство, не имевшее средиземноморских берегов, которое благодаря своим приобретениям, простиравшимся от Гибралтара до Суэца, сумело установить контроль, вызвавший ярость и зависть держав, чьи земли фактически граничили со Средиземноморьем, в частности Франции. Эта книга - история как конфликтов, так и контактов.