The Graet Sea

Другое дело - южная часть Тирренского моря. Греки Кима особенно остро ощущали близость этрусской власти - как сухопутной, так и морской, - поскольку два этрусских города находились во внутренних районах (Капуя, Нола), а этруски получили контроль по крайней мере над одним прибрежным городом, Помпеями.52 Чтобы одержать победу над этрусками, Киму пришлось прибегнуть к помощи греческих колонистов на Сицилии. В 474 году Иерон, тиран Сиракуз, одержал победу, которая изменила не только политическое, но и торговое лицо западного Средиземноморья. Он прекрасно осознавал это: в то время, когда персидские полчища Ксеркса только что были отбиты мощью Эллады, это был его вклад в разгром варваров. Более того, победа Гиерона при Киме последовала за другой победой при Гимере на Сицилии, где шестью годами ранее сиракузский флот под командованием его предшественника Гелона нанес решительное поражение другому своему врагу в западном Средиземноморье - Карфагену; победа Гелона, как говорят, произошла в тот же день, что и одна из великих битв с персами, греческая победа при Саламине.53 Писавший вскоре после этого греческий поэт Пиндар взял поражение этрусков при Киме в качестве одной из главных тем своей оды в честь Гиерона "с Этны, победителя в гонке колесниц":

Даруй, прошу тебя, сын Кроноса, чтобы военный клич финикийцев и тирренцев затих дома: они видели, какое горе постигло их корабли от гордости перед Кимом, и что случилось, когда владыка Сиракуз разгромил их, которые из своих быстроходных кораблей сбросили в море свою молодежь - освободительницу Эллады от тяжести ее рабства.54

Иерон посвятил этрусскому горшку-шлему в Олимпии надпись: "Гиерон, сын Дейномена и сиракузян и Зевса: Тирсениан из Кимы"; сейчас он хранится в Британском музее. Однако попытка Пиндара связать этрусков и карфагенян ("военный клич финикийцев") была анахронизмом. По каким-то причинам отношения между карфагенянами и этрусками начали ослабевать уже за два десятилетия до битвы при Киме. Явный археологический перерыв в этрусском импорте в Карфаген произошел не ранее 550 и не позднее 500 года.55 Анаксилай из Региона, греческий союзник Карфагена, построил вал специально для того, чтобы предотвратить нападение этрусков на его город, расположенный на берегу Мессинского пролива. Этрусские корабли самостоятельно и без успеха отправились на юг, чтобы напасть на Липарские острова, которые по-прежнему, как и в доисторические времена, служили центром обмена, связывающим западное Средиземноморье с восточным.56 В начале V века этруски все больше изолировались от западного Средиземноморья.

Несмотря на то, что этрусские корабли снова появляются в конце пятого века, сиракузяне получили доступ ко всему Тирренскому морю. В 453-2 гг. они совершили набег на побережье у Каэры и ненадолго обосновались на железоносной Эльбе, где захватили множество рабов; наконец-то тирсенским пиратам стали платить их собственной монетой.57 Этруски затаили обиду на Сиракузы вплоть до Пелопоннесской войны, о которой пойдет речь в одной из следующих глав. Когда они начали свои собственные нападения на Сиракузы, афиняне хорошо знали об этой враждебности.58 В 413 году до н. э. этруски послали три больших военных корабля в Сиракузы, чтобы помочь афинскому флоту. Как лаконично заметил Фукидид, "некоторые тирренцы сражались из-за своей ненависти к Сиракузам".59 Их было немного, но они спасли положение, по крайней мере, в одном случае. Несколько столетий спустя семья Спуринна, знатный род из Тарквиний, с гордостью воздвигла латинскую надпись в честь своих предков, один из которых был флотоводцем в Сицилийской кампании 413 года до н. э.60.60

 

VI

 

Связи между Грецией и Этрурией осуществлялись через город на юге Италии, прославившийся любовью своих жителей к роскоши. До своего разрушения в 510 году в результате местной ревности Сибарис был большим перевалочным пунктом, куда прибывали товары из Коринфа, Ионии и Афин, а затем перевозились через всю страну в Посейдонию (Паэстум) и перегружались на этрусские корабли.61 Сибарис был особенно известен или печально известен своей дружбой с Этрурией; согласно Афинею из Наукратиса (жившего во II веке н. э.), его торговые союзы простирались далеко в двух направлениях - на север до Этрурии и на восток до Милетоса на побережье Малой Азии:

Сибариты носили мантии из милетской шерсти, и из этого возникла дружба между государствами. Сибариты любили этрусков больше всех других народов Италии, а среди восточных народов особое предпочтение отдавали ионийцам, поскольку те, как и они сами, любили роскошь.62

Западные греки выступали в роли посредников: этрусков интересовала не их собственная продукция, а продукция их собратьев в Эгейском мире.