The Graet Sea

Конечно, этот энкомий был написан много веков спустя, и сомнительно, что греки действительно ввели оливу и виноградную лозу.17 Тем не менее, можно утверждать, что именно греки и этруски способствовали интенсивной эксплуатации виноградников и внедрили более совершенную технологию отжима оливок и производства вина. Сэр Джон Бордман утверждал, что "первым вином, выпитым в Бургундии, было греческое вино из Марселя", а афинские, финикийские и этрусские кувшины для вина, найденные на многих участках в Лангедоке и Провансе, подтверждают утверждение Бордмана.18 Юстин был прав: не нужно было проводить завоевание в стиле римских легионов, чтобы втянуть этот регион в культурную орбиту Греции.

Как и в других регионах западного Средиземноморья, годы около 500 г. до н. э. ознаменовали важный переходный период. Отчасти это стало результатом растущей политической напряженности между греками и этрусками, что привело к сокращению торговых контактов через Тирренское море. Тем временем культурные центры на севере и востоке Франции (в целом известные как гальштатская культура) ушли в тень, и именно кельтские земли дальше к востоку стали средоточием новой яркой континентальной культуры, так называемой культуры Ла-Тен, которая находилась под сильным влиянием этрусков через перевалы через Восточные Альпы. Это означало, что торговые пути, связывающие Средиземноморье с Северной Европой, сместились на восток, и спрос на изысканные средиземноморские товары в долине Роны угас.19 В Массалию стало поступать меньше аттической керамики, хотя к концу века эта торговля восстановилась. Но, что более важно, греки больше не могли отправлять вино и изысканные товары из Марселя вглубь страны, а на крайнем западе, вдоль побережья Испании, карфагеняне доминировали в ведении торговых дел. Мы уже видели, что в ответ на это греческий мир стал все больше полагаться на маршрут вверх по Адриатике, который связывал их с новым городом Спина. Потеря Марселя стала приобретением Спины. Другим ответом было то, что Массалия стала городом-матерью для нового поколения колоний на берегах Прованса и Лангедока, включая Агд, хотя его самый известный филиал, Никайя (Ницца), возможно, был основан только в третьем веке.20

 

III

 

Один из самых примечательных случаев эллинизации можно наблюдать в Испании. В ранней греческой литературе, например в произведениях Гесиода, самые западные районы Средиземноморья были местом обитания сказочных существ, таких как трехголовое чудовище Герион; здесь находился таинственный Сад Гесперид, а на Геркулесовых столбах Атлас держал небо.21 Финикийцы, как мы уже видели, первыми достигли этого региона и основали важную базу за пределами Средиземноморья в Кадисе. Среди греков фокейцы и их соседи снова стали первопроходцами, начиная с мореплавателя Колайоса из Самоса в середине седьмого века; царь Тартессоса, как говорят, даже пригласил фокейцев заселить его земли.22 По ошибке, как показали дальнейшие события, они отправились на Корсику. Греческое присутствие в Испании VI-IV веков в качестве поселенцев и торговцев было довольно ограниченным по сравнению с карфагенянами, и не совсем ясно, что карфагеняне рассматривались как конкуренты: греки Эмпориона торговали с ними металлами, а Эмпорион в IV веке чеканил монеты, в которых карфагенские мотивы сочетались с греческими сицилийскими. Вероятно, жители Эмпориона набирали наемников для карфагенской армии, сражавшейся с греками на Сицилии; не пытался Эмпорион и создать большую территорию под своим непосредственным контролем. Его богатство основывалось не на местных ресурсах, а на контактах с богатыми металлами землями южной Испании, которые поддерживались карфагенскими купцами.23 И все же культурное влияние греков значительно превосходило карфагенское. Хотя некоторые греческие центры в Каталонии продолжали процветать, те, что находились в Андалусии, такие как Майнаке около современной Малаги, вскоре увяли, и регион вернулся к финикийской сфере. Богатый серебром Тартессос, возможно, прошел свой пик к 500 году до н. э., но были и другие возможности, и карфагеняне воспользовались своими победами в западном Средиземноморье, подписав в 509 году договор с зарождающимся Римом, который вежливо, но твердо запрещал римлянам и их союзникам входить на большие территории западного Средиземноморья.