The Hard Way

Ричер посмотрел на нее. Она вовсе не была похожа на сумасшедшую. Немного чудная, словно пришла из шестидесятых, как и ее сестра. Длинные прямые светлые волосы, расчесанные на прямой пробор, так же как у Энни на фотографии. Большие голубые глаза, маленький носик, россыпь веснушек, бледная кожа. Пэтти была в белой крестьянской блузке и выцветших джинсах, босиком и без лифчика. Ее можно было сфотографировать и поместить на обложку музыкального диска под названием «Лето любви». «Мамас энд папас», «Джефферсон эрплейн», «Биг бразер и холдинг кампани». Ричеру такая музыка нравилась. Во время Лета любви ему было семь лет, и он жалел, что не семнадцать.

— Как все произошло, по-вашему? — спросил он.

— Установленным фактом является то, что в тот день Найт повез ее за покупками, — сказала Пэтти. — Остался ждать в машине на улице. Но она так и не вышла из магазина. А через четыре часа раздался телефонный звонок. Все как обычно: «никакой полиции» и требование выкупа.

— Голос?

— Изменен.

— Как?

— Словно он говорил через платок или что-то подобное.

— Сколько попросили денег?

— Сто тысяч.

— Но Лейн все-таки позвонил копам.

Пэтти кивнула:

— Только чтобы прикрыть собственную задницу. Словно ему требовались независимые свидетели. Для него было важно, чтобы в его историю поверили люди, не участвовавшие в операции.

— И что потом?

— Потом все было как в кино. Фэбээровцы поставили на телефоны жучки и выехали на место передачи выкупа. Лейн утверждает, что похитители их заметили. Но все это дело было сплошным надувательством. Фэбээровцы ждали, однако никто не приехал, потому что никто и не собирался туда приезжать. Поэтому они привезли деньги назад. Чистой воды спектакль. Лейн прекрасно все разыграл, вернулся домой и сообщил своим людям, что все в порядке, копы и ФБР поверили в его историю. И тогда они убили Энни. Я уверена, что именно так все и произошло.

— Где в то время находился Хобарт?

— Никто не знает наверняка. У него была увольнительная, и он якобы уезжал в Филадельфию. Но я не сомневаюсь, что он ждал Энни в магазине. Потому что он являлся второй частью уравнения.

— Вы обращались тогда в полицию?

— Меня не стали слушать, — сказала Пэтти. — Не забывайте, это произошло пять лет назад, почти сразу же после разрушения башен-близнецов. Все были слишком заняты. А военные снова оказались в фаворе. Ну, знаете, все вдруг вспомнили про своих папаш, и люди вроде Лейна стали героями месяца. В те времена бывшие солдаты отрядов особого назначения считались самыми крутыми. Мне пришлось сражаться в одиночку.

— А как насчет этого полицейского, Бруера?

— Он меня терпит. А что еще ему остается? Ведь я налогоплательщик. Но не думаю, что он делает что-нибудь определенное. Я реалистка.

— У вас есть какие-нибудь улики против Лейна?

— Нет, — ответила Пэтти. — Никаких. У меня есть только ситуация, ощущения и интуиция. И это все, чем я могу поделиться.

— Ситуация?

— Вам известно, для чего вообще нужны частные военные компании?

— Они нужны для того, чтобы позволить Пентагону избежать надзора со стороны Конгресса.

— Совершенно верно, — сказала Пэтти. — Эти солдаты не обязательно лучше тех, кто в настоящий момент служит в армии. Зачастую они даже хуже, хотя стоят намного дороже. Они существуют для того, чтобы нарушать правила. Все очень просто. Если у них на пути встанет Женевская конвенция, их это нисколько не обеспокоит, потому что никто не сможет призвать их к ответу в соответствии с ее постановлениями. Таким образом, правительство защищено.

— А вы хорошо изучили предмет, — заметил Ричер.

— Итак, что представляет собой Лейн, который во всем этом участвует?

— Вот вы мне и скажите.

— Мерзкий самовлюбленный эгоист, скользкий, как угорь.

— Что вы могли бы сделать, чтобы сохранить Энни жизнь?

— Я могла бы ее уговорить. Вытащить оттуда без гроша, но зато живую.

— Это было не просто, — возразил Ричер. — Вы же младшая сестра.

— Но я знала правду.

— Когда вы сюда перебрались?

— Примерно через год после смерти Энни. Я не могла так все оставить.

— Лейн знает, что вы здесь?

Она покачала головой.

— Я очень осторожна. А этот город обладает поразительной анонимностью. Здесь можно годами не встречаться со своими соседями.

— И чего вы хотите от меня?

— От вас?

— Вы привели меня сюда не просто так. И очень рисковали, сделав это.

— Думаю, пришло мое время рисковать.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Ричер.

— Я хочу, чтобы вы просто от него ушли. Ради вас самого. Не пачкайте руки в его делишках. Из этого все равно ничего хорошего не выйдет.

Некоторое время оба молчали.

— Кроме того, он опасен, — продолжала Пэтти. — Опаснее, чем вы полагаете. Находиться рядом с ним не слишком умно.

— Я буду осторожен, — сказал Ричер.

— Они все опасны.

— Я буду осторожен, — повторил Ричер. — Я всегда соблюдаю осторожность. Но сейчас я намерен туда вернуться. А от них уйду, когда сам посчитаю правильным.

Пэтти Джозеф ничего не сказала.

— Но я бы хотел познакомиться с вашим Бруером, — проговорил Ричер.

— Зачем? Чтобы обменяться шутками по поводу безумной младшей сестры?