The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Мы с Натальей решили провести одну ночь в Найроби, а затем поехать на восток, к океану, и оказаться где-то в районе Момбасы.

Когда мы прилетели в Найроби, я позвонил в Lufthansa и узнал, что следующего рейса нет, что через два дня будет рейс и что я могу договориться о том, чтобы мою сумку отправили в Момбасу.

Как обидно было узнать, что сотрудник авиакомпании на асфальте солгал мне, чтобы ускорить процесс.

Мы не знали, что делаем. Позже я узнал, что было сорок три варианта того, как мы могли погибнуть, путешествуя без сопровождения по африканским джунглям из Найроби в Момбасу. Я полагал, что Наталья знает все об Африке, и она полагала то же самое обо мне.

Кения удивительна. Не проходит и пятнадцати минут за пределами города, как перед вами предстает первозданный пейзаж. Растительность простирается на равнинах под низким небом, и это создает атмосферу, которую можно описать только как Африку. Чувствуется, что здесь зародилась жизнь. И куда бы вы ни посмотрели, везде животные.

В пятнадцати минутах езды от Найроби в ста ярдах слева от меня живут жирафы и зебры.

Когда мы уже почти приехали, может быть, в пяти милях от Момбасы, у нас спускает колесо. Наталья впечатлена тем, что я умею менять шины. Ну, не совсем впечатлена. Она удивлена.

Но мы находимся в этой маленькой деревушке, через которую проходит дорога, и солнце уже садится. Это тот самый расслабленный момент дня, когда небо распространяет на все доброе тепло. Я много лет жила в Гренаде на вершине очень крутого холма, и на закате можно было видеть, как походка людей, особенно женщин, превращается в нечто иное. В прогулку.

Думаю, время суток нас спасает. Потому что прохожие смотрят на нас с открытой враждебностью.

И я думаю: черт, эти люди раньше жили прямо на берегу океана, где жизнь была хорошей, а еды было много, а потом белые люди вытеснили их. Конечно, они нас ненавидят.

Когда мы прилетим в Момбасу, появится сообщение, что я могу забрать свой чемодан в аэропорту Момбасы.

На следующее утро мы отправляемся в аэропорт.

Это хаос.

Там есть сумасшедшие парни в самодельной униформе с автоматами. Они ходят вокруг, направляют оружие на людей и кричат. Как будто они следят за порядком. Но они делают все наоборот.

Здесь есть все виды животных. Повсюду. И много-много кур.

Он забит до отказа, и нигде нет никого, кто бы мог спросить, где я могу взять свой чемодан.

Здесь нет стойки Lufthansa. Нет информационного стенда.

Люди кричат друг на друга на суахили.

Мусульманин в халате выгуливает пять коз на поводках, а дорогу ему преграждает кенийский парень в шортах без рубашки с тремя козами. Они кричат друг на друга.

Я поворачиваюсь к Наталье и спрашиваю: "Зачем люди привозят своих коз в аэропорт?"

Она довольно сильно смеется, но не отвечает. Любая женщина, которая смеется с глубокой открытостью над абсурдностью жизни, сразу же заставляет меня полюбить ее.

Мы пробираемся сквозь толпу в поисках информационного стенда или хотя бы стойки авиакомпании, но ничего нет, только хаос. И тут посреди аэропорта, без охраны, прислоненный к столбу, оказывается мой чемодан, один-одинешенек.

 

-

На обратном пути из Момбасы мы проезжали зигзагами через игровые парки. Мы увидели десятифутовую змею, и Наталия захотела выйти, чтобы поймать ее. Мне пришлось объяснить ей, что это кобра.

Она решила срезать путь, но на карте это не выглядело как срезание пути. На самом деле это было потому, что мы еще не видели слона, и она решила, что так мы его найдем.

Этот драйв был волшебным.

Я долго, очень долго находился в депрессии. Я не мог из нее выбраться.

Африка спасла меня. Вы можете почувствовать, что жизнь началась именно там.