The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Но именно в Кремниевой долине достижения Боба встретили сильнейшую реакцию. Хотя это редко обсуждалось, но генеральные директора компаний помышляли о тайной карьерной стратегии. Те же амбициозность и трудолюбие, которые позволили им забраться наверх, только подстегивали их забираться еще выше. А идеальный карьерный стандарт в Долине установил Дэвид Паккард: открой компанию в гараже, стань новатором в своей сфере, сделай свою фирму общеизвестной, затем войди в рейтинг 500 лучших компаний (а лучше 50) и, наконец, стань авторитетным представителем индустрии. Вот теперь дуй в Вашингтон, самое время становиться глобальной исторической фигурой. Все это удалось только Паккарду. Он установил чересчур высокую планку. И Долина почитала его достижения, сделав его неофициальным «мэром» Кремниевой долины – вторым человеком, удостоенным этого титула после его учителя и наставника, профессора Стэнфорда Фредерика Термана. Теперь, когда королева Англии посетила Долину, ее принимал Паккард; когда любой всемирной организации требовалось одобрение Долины, она ставила на своих бланках имя Паккарда.

Фред Терман сделал идею Кремниевой долины реальностью, став первооткрывателем в электронной индустрии и создав Стэнфордский научно-исследовательский парк. Дэйв Паккард создал Долину с помощью HP и установил наивысший стандарт корпоративной культуры – HP Way. Теперь, когда Термана не стало, а Паккард не становился моложе, настало время Боба Нойса. В конечном счете он изобрел и взрастил технологию, которая теперь стала основой мира технологий, да еще и (благодаря Закону Мура) ручалась за ее необходимость для глобальной экономики на долгие годы вперед. А теперь он спас американскую электронную индустрию от самой большой угрозы, с которой она когда-либо сталкивалась. Так что, без преувеличения, он смог достичь карьерного успеха Паккарда – чего еще никому не удавалось. Хотя некоторые почти достигали того же (Стив Джобс, Эрик Шмидт, Ларри Эллисон, Марк Цукерберг), никто с тех пор этой высоты не одолел.

И все же в свои почти пятьдесят Боб Нойс обещал, что еще десятилетия никуда не исчезнут. Что ж, Долина чувствовала себе в безопасности, зная, что у нее есть такой лидер. С этих самых пор он станет голосом Кремниевой долины в мире. И Боб Нойс чувствовал себя комфортно в этой высокой роли.

Глава 41. Потеря памяти

Огромное количество жертв пало в торговой войне в сфере индустрии микросхем между США и Японией, компании не выдерживали конкуренции, исчезали или были проданы. Что удивительно, среди самых крупных компаний, участвовавших в войне, сильнее всего изменилась та, что считалась величайшим победителем: корпорация Intel.

Intel изначально была построена как производитель микросхем памяти, и ей это прекрасно удавалось. В разное время в течение первых пятнадцати лет существования компания не только была лидером продаж микросхем памяти, но также ведущим новатором. Благодаря памяти Intel стала известной, и она поспособствовала изобретению микропроцессора.

Но появление такого конкурента, как Япония, последующая манипуляция с ценами имели разрушительные последствия для финансовых показателей Intel. К середине 80-х становилось все более очевидно, что если Intel может никогда не беспокоиться за бизнес микропроцессоров, то в бизнесе микросхем памяти он может утратить контроль. В то время было чересчур много конкурентов, и цены, вероятнее всего, в будущем снижались бы. Если даже Intel смог бы снова вернуть себе положение не вызывающего сомнения новатора индустрии после изобретения новых поколений микросхем, то не было никакой гарантии, что даже это положение даст ему возможность получить достаточно прибыли, чтобы компания оставалась процветающей.

Уже в 1982 году это было очевидно руководителям высшего звена Intel, и они призывали Гроува и Мура выйти из бизнеса микросхем памяти. Затем, когда рынок обрушился, их призывы стали еще громче. Но оба основателя фирмы все же колебались. В конце концов, Intel, который они построили, был компанией схем памяти. Гроув вспоминал: «Тогда, осенью 1984 года, все изменилось. Бизнес пошел на спад. Казалось, никто не хочет больше покупать микросхемы. Наши невыполненные заказы испарялись, как весенний снег. Когда период неверия прошел, мы стали сокращать производство. Но после долгого периода роста мы не могли достаточно быстро сбавить темп, чтобы соответствовать темпу рыночному. Мы все еще производили товарный запас, в то время как наш бизнес сходил на нет».[248]