The Left Words (ЛП)

Глаза Ворлоста метнулись к нему с беззвучном смехом в них. В свете огня они сами кажутся пламенем.

— О, да. Мне было интересно, когда ты решишься поднять этот вопрос. Ты излучал защитный гнев.

Гарри краснеет. Это побочный эффект от того, что он не всегда блокирует свои чувства от связи с Ворлостом. Иногда он посылает по связи чувства, сам не осознавая и не желая этого. Не то чтобы Ворлост жаловался хоть когда-нибудь, что понятно из-за того небольшого количества радости, которое возвращается к Гарри каждый раз, когда это происходит, но Гарри думает, что это слабость с его стороны, так терять контроль.

— Насти была подарком от моей преданной Беллатрисы. Она сочла целесообразным, как она выразилась, дать ей образование, прежде чем подарить ее мне. После моего… исчезновения я остро нуждался в домовых эльфах, и я не хочу представлять, что было бы с Насти, если бы я ее отверг. Теперь она выполняет свои обязанности так же, как и все другие домашние эльфы, а я игнорирую ее так же, как и всех других домашних эльфов, и мы оба счастливы.

Наступает тишина, когда оба смотрят в огонь, наблюдая, как пламя разрастается и снова мерцает. Через несколько мгновений Ворлост продолжает разговор.

— Лично я ничего не имею против существ, независимо от их вида. Но чтобы прийти к власти, я должен учитывать, что поддержка чистокровных имеет решающее значение, а вместе с ними и их убеждения.

— Какие конкретно у тебя цели? — спрашивает Гарри. Он делает еще один глоток вина и находит его таким же неприятным, как и первый. — Судя по тому, как ты говоришь, я знаю, что это не то, во что верит Светлая сторона, то это и не уничтожение всего, что даже связанно с магглами, будь то маггловское население или магглорожденные. С другой стороны, ты также не поддерживаешь программу чистокровных, которые хотят сближения с магглами. Так чего же ты на самом деле хочешь?

Ворлост на мгновение задумчиво смотрит на пламя.

— Должен признаться, когда я был молод, я хотел убить всех грязных магглов, но я быстро вырос из таких ложных и детских убеждений. Их просто слишком много, а мы слишком зависимы от них. Как магглорождённый Слизерина во время войны с Грин-де-Вальдом, я скорее защищаю их, чем выступаю против, но жертвы должны быть принесены так или иначе — наконец он поворачивается, чтобы посмотреть Гарри в глаза — Я планирую разрушить это средневековое убеждение, что люди без родственных душ или метки души по своей природе менее ценны. Даже школьники страдают от издевательств просто из-за того, что у них нет слов на запястье. Ты даже не представляешь, с какой дискриминацией я столкнулся еще в сороковые и пятидесятые годы — он сухо смеется, но смех лишен веселья — Мне, лучшему выпускнику Хогвартса, отказали в должности даже самого убого клерка в Министерстве, и все из-за отсутствия у меня метки.

Гарри неуверенно спрашивает:

— А не мог ли кто-нибудь из твоих последователей потянуть за нужные ниточки? У тебя был полный доступ ко всем чистокровным наследникам — Блэкам, Малфоям, Эйвери. Конечно, министр прислушался бы к ним?

— Это было частью проблемы — Ворлост делает еще один глоток, более продолжительный, опустошая стакан — Все они были слишком молоды, чтобы иметь реальное влияние в Министерстве. Прошли десятилетия, прежде чем я получил хоть какую-то выгоду от их положения. И они были так молоды во всем, так опрометчивы и идеалистичны и полны потребности делать хоть что-то прямо сейчас. Изменить что-нибудь прямо в данную секунду. Они бы не ждали меня десятилетиями, чтобы я поменял всё реформами и новыми законами. К тому времени они бы совсем забыли о бедном сироте, у которого был такой большой потенциал, если бы только у него была метка души.

Гарри предлагает свое вино Ворлосту, который соглашается и запивает сказанное еще одним глотком, на этот раз медленным, приносящим удовольствие.

— Но почему чистокровные пошли за тобой? Они считают, что отсутствие метки души является признаком того, что что-то пошло не так. Не пойми меня неправильно, я знаю, что ты мог убедить почти любого сделать почти что угодно, но в этом должна была быть и какая-то выгода для них.

— Все сводится к крови, — объясняет Ворлост.

Гарри фыркает и бормочет:

— Когда с чистокровными было иначе?

Ворлост не обращает на него внимания и продолжает:

— Если у чистокровного есть родственная душа магглорожденный, они, конечно же, стараются сохранить этот скандал в тайне. Если связь уже начала укрепляться после того, как их слова стали красными, они попытаются превратить магглорожденного в настолько хорошего чистокровного, насколько смогут. Они часто запирали их на годы и утверждали, что родственная душа больна или приехала из другой страны, и выпускали их только тогда, когда они казались достаточно чистокровными. Я думаю, мне не нужно говорить, что это было не так здорово для разума магглорожденных.

— Наверное, это сводило их с ума, — бормочет Гарри, думая о собственных ночах в чулане. Если бы он знал нормальную жизнь раньше, а затем был брошен в изоляцию и тьму, был бы он сломлен сейчас, а не на грани разрушения?