The Left Words (ЛП)

Аластор Грюм некоторое время проклинает его «глупость», прежде чем рявкнуть:

— И как ты оказался с Сам-Знаешь-Кем?

О, и разве этот вопрос не смешон. Сам-Знаешь-Кто, внушающий страх Темный Лорд, или Сам-Знаешь-Кто, выбранный Гарри человек, для которого он использует это прозвище? Что касается Невилла — он игнорирует укол боли при мысли о своем бывшем лучшем друге — они иногда использовали именно эти слова для описания профессора Снейпа. С Дурслями он сам был Сам-Знаете-Кем или, чаще, Сами-Знаете-Чем в этих разговорах шепотом, которые Гарри никогда не должен был услышать. Поскольку он не может точно ответить, как он оказался с самим собой, Гарри вместо этого думает о профессоре Снейпе.

— Это был подарок, — продолжает он — В нём было письмо, и через некоторое время я оказался там, где никогда раньше не был.

Он позволяет Аластору Грюму сделать выводы о портключах и предательстве и спрашивает себя, не слишком ли он хорошо проводит время.

После еще нескольких бессмысленных и лёгких вопросов — действительно, как Аластор Грюм умудряется каждый свой вопрос звучать неоднозначно, чем Гарри каждый раз может воспользоваться? — Гарри отпускает свои щиты окклюменции, и они делают то, для чего были созданы: они разрывают цепи, которыми Веритасерум сковал его разум, и это приносит Гарри невероятное удовлетворение.

Сознание возвращается в его глаза, и он несколько раз моргает, словно сбитый с толку. Он шепчет: «Что…?» и готовится к представлению.

— Поттер, — вмешивается Аластор Грюм — Ты должен рассказывать нам, если у тебя возникают проблемы со сном. Возвращайся в постель.

Но о нет, Гарри не позволит Аластору Грюму так легко выпутаться из этой ситуации.

— Боже мой, — говорит он громче, намеренно используя маггловское изречение. Как и было условлено, Вальбурга выходит из своего укрытия в лесу картины напротив кровати и быстро выходит из него, чтобы отправиться к Сириусу — Ты напоил меня зельем. Ты накачал меня им!

Легко изобразить панику на лице, учащая также и дыхание, думая о том, что Аластор Грюм мог получить правдивые ответы на свои вопросы — ну, вопросы, которые он хотел задать, а не те, которые задал на самом деле, получая лживые ответы.

— Поттер, нет, нет, это просто сон. Кошмар. Почему тебе снятся кошмары?

И о, это основное правило — не задавать вопросов тому, на ком применялся Виратесерум. Напоминание о том, что у них отобрали способность самостоятельно решать, что говорить, приводит большинство из них прямо к приступу паники.

Гарри изображает один такой так хорошо, как только может. У него выходит пугающе хорошо, поскольку у Гарри уже есть большой опыт реального приступа, из которого можно извлечь уроки. Фокус в том, чтобы на самом деле не впадать в панику, но если Гарри потерпит неудачу, его спектакль станет ещё более убедительным, так что на самом деле это не имеет значения.

— Поттер! Успокойся! Зачем ты это делаешь? Не будь таким ребенком!

Из-за неудачных попыток Грюма… успокоить Гарри? Напугать его ещё больше? Оказать помощь, насколько это в его силах?.. Врываются Сириус и Молли Уизли, которая следует за ним по пятам.

— Что здесь происходит? — кричит Сириус.

— Ничего, ничего, — пытается замять ситуацию Аластор Грюм, но Гарри не позволяет ему этого.

Очень мило со стороны Сириуса взять с собой Молли Уизли. У нее вспыльчивый характер, и ее легко растрогать до слез. Она всегда видела в Гарри своего рода седьмого сына или замену Рону, так что его спектакль должен сработать ещё лучше.

— Сириус, — умоляет Гарри с влажными глазами и протягивает к нему руку.

Это тоже было просчитано. Насколько известно Молли Уизли, он ненавидит Сириуса. В конце концов, Сириус не скрывал своей неприязни к слизеринцам и того, насколько Гарри отличается от Джеймса. Может быть, Сириус рассказал ей о многочисленных письмах, которые он писал на протяжении многих лет, и о том, что Гарри, став Крестным Отцом, ещё больше сблизил их, но она никогда не поверит в то, что они прекрасно ладят друг с другом. В конце концов, из того, что Рон рассказывал Гарри, она может и будет держать обиду до конца своей жизни за любое реальное или воображаемое пренебрежение к ней или ее семье.

— Щеночек! — кричит Сириус. Гарри старается вздрогнуть от громкого звука. Через мгновение Сириус оказывается рядом с ним, осторожно говоря тихим голосом — Что случилось, щеночек?

При прямом вопросе Гарри задыхается и снова трясется. Сириус был аврором. Гарри верит, что до него быстро дойдёт.

— Гарри? Ты можешь мне рассказать. Что.?

На этот раз Гарри всхлипнул от изображаемой боли. Как Гарри и рассчитывал, мозаика в голове крёстного складывается.

— Веритасерум? Ты накачал моего крестника Веритасерумом?! — лицо Сириуса опасно темнеет, когда он встает, вставая в защитной позе перед Гарри, достает палочку, из которой летят искры, и смотрит на Аластора Грюма с гневом и обещанием смерти в глазах. Но, каким бы злым он ни был, громкость его голоса не поднимается до уровня, который причинил бы дискомфорт Гарри.