The Loudest

Глаза девушки открылись. Она казалась крайне подавленной. Осознание того, что она никогда больше не увидит Гвен, сдавливало грудь, тогда и потеряла сознание. Адам бросился вперед, поднял Кэйлу на руки и пошел в каюту. Совсем рядом с ним появилась Елена в сопровождении пары ребят.

– Мне одному показалось, что она буйная? Кстати, а что ей давали?

– Похоже, все, – ответила Елена.

Прежде чем Елена успела спросить, о возможности разбудить родителей, Адам остановился и сказал: – Необходимо начать ремонтные работы снаружи станции, а потом все остальное. Елена приподняла бровь, но не стала ничего спрашивать.

– Хорошо, – со вздохом ответила Елена, махнула рукой и направилась с ребятами к шлюзу. – Затем резко развернулась, вздернула подбородок. – Кстати, с Кристиной тоже все хорошо. Спасибо что поинтересовался.

Елена нырнула за угол и скрылась так быстро, что Адам не успел ничего сказать в ответ. Адам совсем запыхался, добравшись до каюты, весь путь, представляя: вот открываются двери, положил Кэйлы голову на подушку, поглаживая ее волосы, и шепотом говоря, как сильно он ее любит.

Тем временем несколько фигур в скафандрах мелькнули в одном из иллюминаторов. Адам провел рукой по стеклу и тяжело выдохнул. Сколько времени он провел рядом с Кэйлой? Девушка по-прежнему находилась в объятиях крепкого сна, ни разу не приходила в себя. Адам аккуратно убрал капли пота с ее лба, поправил выбившиеся пряди волос, встал и покинул комнату.

Адам, Елена и ее ребята большую часть времени проводили снаружи, пытаясь устранить повреждения, оставленные Едиными как своего рода прощальный “подарок”, но реальность оказалась суровее, чем они думали. Даже если каким-то чудом удастся залатать большую часть пробоин, легче не станет. Кислородные установки по-прежнему находились в плачевном состоянии. Он был не готов к подобному, никто не готов. Представления о скором прибытии Тунов, сбивали с толку. Пара месяцев усиленной работы, три часа на сон принесли результат. Если бы удалось восстановить остальные кислородные установки, тогда можно было бы передохнуть, возможно, организовать для всех выходной, и разбудить остальных членов экипажа. Адам смотрел на бледное личико Елены, и без слов понимал, чем дольше продержится запрет на пробуждение остальных, тем больше проблем может возникнуть с ребятами.

Он ожидал, что девушка снова поднимет вопрос о пробуждении, но вместо этого она вновь надела скафандр и направилась к шлюзу.

– Ты действительно так сильно не доверяешь моим решениям? – хриплым голос спросила она, заметив позади Адама.

– Наберись терпения,  – ответил Адам, который и сам не был уверен, что первым не нарушит свой же приказ, и не разбудит Кэйлу.

Двери открылись, трос зафиксирован, и они ступили нескончаемую пустоту. Юноша едва сдерживал гнев, когда ребята начинали обсуждать приказ. В те дни, сократить потребление кислорода, было куда важнее, чем чувства. Когда Кэйла пришла в себя, он знал, что ему следовало бы все рассказать, но сколько времени было бы утрачено? Запасы кислорода им хватило бы на пятнадцать часов, и что тогда?

Пытаясь прогнать дурные мысли, заставляя себя поддерживать уверенность, впрочем, как и экипажа. Не нужно быть гением, чтобы понять как взбудоражены ребята, что находились рядом с криокапсулами, в которых братья, сестра, чьи-то родители продолжали спать, не замечая что происходит вокруг, как тяжело дышится ребятам что смотрят. Адам хотел сказать им, чтобы те отбросили сомнения, страхи, чувства, ради общей цели, – но решил, что лучше слов будет личный пример.

Елена повернулась к Адаму:

– Я понимаю, как тяжело решение, когда нужно оставить все, ради общей миссии.

Елена смотрела, как Адам подошел к краю платформы и сделал рывок, трос натянулся и направил скафандр на корпус станции.

– Не отставай, у нас много работы, – раздался его голос внутри шлема девушки.

Она боялась говорить об этом, но все же рискнула. Хотя не похоже, что возникло напряжение. Елена, наверное, хотела бы продолжить задавать бестактные вопросы, но почему-то этого решила не делать.

–Так что нам теперь делать? – спросила она, торопясь догнать его, или по-крайней мере не потерять связь.

Адам фыркнул:

– Продолжать работать. – Он замолчал, ожидая, когда скажет Елена что-то в ответ, но девушка лишь тяжело дышала в эфире: – Тебе есть что сказать?

– На починку одной кислородной установки ушло почти два месяца, – начала она, – да, конечно мы починили поврежденные отсеки, но установки… это очень сложный и капризный прибор. Может, стоит отправить людей на землю? У нас ведь есть спасательные капсулы.. используем их.

– Оглянись, Елена, – тихо сказал он. – Приглядись, что ты видишь?

Нужно, чтобы она, наконец, все поняла. Оторвавшись от проводки, ведущей к кислородной установке, он развернулся и подошел к ней. Но она уже сама была рядом к ответу на его вопрос. Девушка стояла в нескольких шагах от него и смотрела на землю. Мягкое свечение нежно обволакивало их родной мир, стоило только посмотреть на землю, и напряжение, отчаяние, улетучивались.