The Man of Property — Собственник

"Ah!" said Roger again;	— А! — опять сказал Роджер.
"I'm sorry for James; he had trouble with Dartie."	— Жаль Джемса, у него было столько хлопот с Дарти.
His pleasant colour was heightened by exercise, he swung his umbrella to the level of his eye more frequently than ever.	Его яркий румянец еще сильнее разгорелся от ходьбы, он поднимал зонтик все чаще и чаще.
Nicholas's face also wore a pleasant look.	У Николаса было тоже очень довольное выражение лица.
"Too pale for me," he said, "but her figures capital!"	— Слишком бледна, на мой взгляд, — сказал он, — но фигура великолепная!
Roger made no reply.	Роджер промолчал.
"I call her distinguished-looking," he said at last-it was the highest praise in the Forsyte vocabulary.	— По-моему, у нее очень благородный вид, — сказал он наконец.
"That young Bosinney will never do any good for himself.	Эта была самая высшая похвала в словаре Форсайтов — Из этого юнца Босини вряд ли выйдет что-нибудь путное.
They say at Burkitt's he's one of these artistic chaps-got an idea of improving English architecture; there's no money in that!	У Баркита говорят, что он, видите ли, талант. Задумал улучшить английскую архитектуру; тут деньгами и не пахнет!
I should like to hear what Timothy would say to it."	Хотел бы я послушать, что говорит по этому поводу Тимоти.
They entered the station.	Они подошли к кассе.
"What class are you going?	— Ты каким классом поедешь?
I go second."	Я — вторым.
"No second for me," said Nicholas;-"you never know what you may catch."	— Не признаю второго, — сказал Николас, — того и гляди подцепишь что-нибудь.
He took a first-class ticket to Notting Hill Gate; Roger a second to South Kensington.	Он взял билет первого класса до Ноттинг-Хилл-Г ейт; Роджер — второго до Саут-Кенсингтон.
The train coming in a minute later, the two brothers parted and entered their respective compartments.	Через минуту подошел поезд, братья простились и разошлись по разным вагонам.
Each felt aggrieved that the other had not modified his habits to secure his society a little longer; but as Roger voiced it in his thoughts:	Каждый был обижен, что другой не пожертвовал своей привычкой ради того, чтобы побыть немного дольше в его обществе; но Роджер подумал:
'Always a stubborn beggar, Nick!'	"Ник — упрямый осел, впрочем, как и всегда!"
And as Nicholas expressed it to himself:	А Николас мысленно выразился так:
' Cantankerous chap Roger-always was!'	«Роджер только и делает, что брюзжит!»
There was little sentimentality about the Forsytes.	Члены этой семьи не отличались сентиментальностью.
In that great London, which they had conquered and become merged in, what time had they to be sentimental?	Громадный Лондон, завоеванный Форсайтами и поглотивший их всех, — разве он оставлял время для сентиментов?