The Man of Property — Собственник

What Mrs. Soames had said to Bosinney in the train was now no longer dark.	То, что миссис Сомс рассказала Босини в поезде, перестало быть тайной для Джорджа.
George understood from those mutterings that Soames had exercised his rights over an estranged and unwilling wife in the greatest—the supreme act of property.	Он понял из этого отрывочного бормотания, что Сомс — отвергнутый, нелюбимый муж — восстановил свои права на жену путем величайшего, наивысшего акта собственности.
His fancy wandered in the fields of this situation; it impressed him; he guessed something of the anguish, the sexual confusion and horror in Bosinney's heart.	Мысли Джорджа пустились странствовать; это открытие поразило его; он отчасти понял ревнивую боль, смятение и ужас Босини.
And he thought:	И подумал:
'Yes, it's a bit thick!	"Да, это, пожалуй, уж слишком!
I don't wonder the poor fellow is half-cracked!'	Ничего удивительного, что малый свихнулся!"
He had run his quarry to earth on a bench under one of the lions in Trafalgar Square, a monster sphynx astray like themselves in that gulf of darkness.	Наконец его дичь опустилась на скамейку, под одним из львов Трафальгар-сквер — громадным сфинксом, как и они, заблудившимся в этом море тьмы.
Here, rigid and silent, sat Bosinney, and George, in whose patience was a touch of strange brotherliness, took his stand behind.	Босини сидел неподвижный, безмолвный, и Джордж, к терпению которого примешивалось теперь что-то вроде братского сострадания, встал позади скамейки.
He was not lacking in a certain delicacy—a sense of form-that did not permit him to intrude upon this tragedy, and he waited, quiet as the lion above, his fur collar hitched above his ears concealing the fleshy redness of his cheeks, concealing all but his eyes with their sardonic, compassionate stare.	Нельзя отказать ему в некоторой деликатности, в некотором чувстве приличия, не позволявшем вмешиваться в эту трагедию, — и он ждал, молчаливый, как лев, возвышавшийся над ними, подняв меховой воротник, упрятав в него свои мясистые румяные щеки, упрятав все, кроме глаз, смотревших с насмешливым состраданием.
And men kept passing back from business on the way to their clubs-men whose figures shrouded in cocoons of fog came into view like spectres, and like spectres vanished.	Люди шли мимо, держа путь из контор в клубы, — неясные фигуры, закутанные в коконы тумана, появлялись, как призраки, и, как призраки, исчезали.
Then even in his compassion George's Quilpish humour broke forth in a sudden longing to pluck these spectres by the sleeve, and say:	Даже чувство сострадания не уберегло Джорджа от желания посмеяться, и ему захотелось вдруг схватить какойнибудь призрак за рукав и крикнуть:
"Hi, you Johnnies!	"Эй, вы!
You don't often see a show like this!	Такое зрелище не часто увидишь!
Here's a poor devil whose mistress has just been telling him a pretty little story of her husband; walk up, walk up!	Вот сидит бедняга, который только что выслушал от своей любовницы занятную историю об ее муже; подходите, подходите поближе!
He's taken the knock, you see."	Полюбуйтесь, как его пристукнуло!"