The Man of Property — Собственник

In leaving the Court Soames did not go straight home.	Выйдя из суда, Сомс не пошел домой.
He felt disinclined for the City, and drawn by need for sympathy in his triumph, he, too, made his way, but slowly and on foot, to Timothy's in the Bayswater Road.	Ему не хотелось идти в Сити, и, чувствуя потребность поделиться с кем-то своей победой, он тоже отправился на Бэйсу отер-Род, к Тимоти, но прошел всю дорогу пешком, не торопясь.
His father had just left; Mrs. Small and Aunt Hester, in possession of the whole story, greeted him warmly.	Отец только что уехал; миссис Смолл и тетя Эстер, знавшие уже все подробности, встретили его радостно.
They were sure he was hungry after all that evidence.	Он, наверное, проголодался после всех этих допросов.
Smither should toast him some more muffins, his dear father had eaten them all.	Смизер сейчас поджарит булочки, его дорогой батюшка съел все, что было подано.
He must put his legs up on the sofa; and he must have a glass of prune brandy too.	Пусть ложится на диван с ногами и выпьет рюмочку сливового брэнди.
It was so strengthening.	Это так подкрепляет.
Swithin was still present, having lingered later than his wont, for he felt in want of exercise.	Суизин все еще сидел в гостиной, он задержался с визитом дольше обычного, чувствуя, что ему необходимо рассеяться.
On hearing this suggestion, he 'pished.'	Услышав про брэнди, он фыркнул.
A pretty pass young men were coming to!	Ну и молодежь нынче.
His own liver was out of order, and he could not bear the thought of anyone else drinking prune brandy.	Печень у него была не в порядке, и он не мог примириться с тем, что кто-то другой пьет сливовое брэнди.
He went away almost immediately, saying to Soames:	Суизин почти немедленно собрался уходить, сказав Сомсу:
"And how's your wife?	— Ну, как жена?
You tell her from me that if she's dull, and likes to come and dine with me quietly, I'll give her such a bottle of champagne as she doesn't get every day."	Передай, что, если ей станет скучно и захочется тихо и мирно пообедать со мной, я угощу ее таким шампанским, какое она не каждый день пьет.
Staring down from his height on Soames he contracted his thick, puffy, yellow hand as though squeezing within it all this small fry, and throwing out his chest he waddled slowly away.	Взирая на Сомса с высоты собственного величия, он стиснул ему ладонь своей пухлой желтоватой рукой, словно хотел раздавить всю эту мелкую рыбешку, и, выпятив грудь, медленно вышел из гостиной.
Mrs. Small and Aunt Hester were left horrified.	Миссис Смолл и тетя Эстер пришли в ужас.
Swithin was so droll!	Суизин такой чудак!
They themselves were longing to ask Soames how Irene would take the result, yet knew that they must not; he would perhaps say something of his own accord, to throw some light on this, the present burning question in their lives, the question that from necessity of silence tortured them almost beyond bearing; for even Timothy had now been told, and the effect on his health was little short of alarming.	Им самим не терпелось спросить Сомса, как отнесется к исходу дела Ирэн, но тетушки знали, что спрашивать нельзя; может быть, он сам скажет что-нибудь такое, что поможет им разобраться во всей этой истории, занимающей теперь такое большое место в их жизни — истории, которая невыносимо мучила их, потому что говорить о ней не полагалось. Теперь даже Тимоти стало все известно, и новость просто катастрофически подействовала на его здоровье.
And what, too, would June do?	А что будет делать Джун?
This, also, was a most exciting, if dangerous speculation!	Вот вопрос! Волнующий, опасный вопрос!
They had never forgotten old Jolyon's visit, since when he had not once been to see them; they had never forgotten the feeling it gave all who were present, that the family was no longer what it had been-that the family was breaking up.	Они все еще не могли забыть тот визит старого Джолиона, после которого он так и не появлялся у них; они не могли забыть то ощущение, которое осталось у всех присутствующих, — ощущение каких-то перемен в семье, ее близкого развала.
But Soames gave them no help, sitting with his knees crossed, talking of the Barbizon school of painters, whom he had just discovered.	Но Сомс не шел им навстречу; положив ногу на ногу, он говорил о недавно открытой им барбизонской школе.
These were the coming men, he said; he should not wonder if a lot of money were made over them; he had his eye on two pictures by a man called Corot, charming things; if he could get them at a reasonable price he was going to buy them-they would, he thought, fetch a big price some day.	Вот у кого будущее, он уверен, что со временем на этих барбизонцах удастся хорошо заработать; он уже обратил внимание на две картины некоего Коро — очаровательные вещицы; если не станут запрашивать, он купит обе — когда-нибудь за них дадут большие деньги.
Interested as they could not but be, neither Mrs. Septimus Small nor Aunt Hester could entirely acquiesce in being thus put off.	Миссис Смолл и тетя Эстер не могли не интересоваться всем этим, но такой способ отделаться от них не совсем им понравился.
It was interesting-most interesting-and then Soames was so clever that they were sure he would do something with those pictures if anybody could; but what was his plan now that he had won his case; was he going to leave London at once, and live in the country, or what was he going to do?	Это очень интересно, чрезвычайно интересно; ведь Сомс прекрасный знаток, уж кто-кто, а он найдет, что сделать с этими картинами; но что он намерен предпринять теперь, после выигрыша дела? Уедет из Лондона, переберется за город или нет?
Soames answered that he did not know, he thought they should be moving soon.	Сомс ответил, что еще не знает; по всей вероятности, они скоро переедут.