The Man of Property — Собственник

He seemed nervous lest, in thus announcing his intentions, he should be setting his granddaughter a bad example; and now that he came to the point, his way of putting the suggestion that, if she didn't like it, she could live by herself and lump it, was delicate in the extreme.'	Старый Джолион как будто боялся, что, высказав свои намерения, он подаст плохой пример внучке; и, подойдя к самому главному, изложил свои соображения на тот счет, что «если ей не понравятся его планы, пусть живет, как хочет», в самой деликатной форме.
"And if, by any chance, my darling," he said, "you found you didn't get on-with them, why, I could make that all right.	— И если, родная, — сказал он, — ты почему-нибудь не уживешься с ними, что ж, я все улажу.
You could have what you liked.	Будешь жить, как тебе захочется.
We could find a little flat in London where you could set up, and I could be running to continually.	Мы подыщем маленькую квартирку в городе, ты там устроишься, а я буду наезжать к тебе.
But the children," he added, "are dear little things!"	Но дети, — добавил он, — просто очаровательные.
Then, in the midst of this grave, rather transparent, explanation of changed policy, his eyes twinkled.	И вдруг посреди таких серьезных, но довольно прозрачных объяснений причин, заставивших его переменить политику, старый Джолион подмигнул:
"This'll astonish Timothy's weak nerves.	— То-то будет сюрприз нашему чувствительному Тимоти.
That precious young thing will have something to say about this, or I'm a Dutchman!"	Уж этот юноша не смолчит, голову даю на отсечение.
June had not yet spoken.	Джун слушала молча.
Perched thus on the arm of his chair, with her head above him, her face was invisible.	Она сидела на ручке кресла, выше деда, и старый Джолион не видел ее лица.
But presently he felt her warm cheek against his own, and knew that, at all events, there was nothing very alarming in her attitude towards his news.	Но вот он почувствовал на своей щеке ее теплую щеку и понял, что во всяком случае тревожиться по поводу ее отношения к такой новости нет нужды.
He began to take courage.	Мало-помалу он расхрабрился.
"You'll like your father," he said-"an amiable chap.	— Ты полюбишь отца — он хороший, — сказал старый Джолион.
Never was much push about him, but easy to get on with.	— Замкнутый, но ладить с ним нетрудно.
You'll find him artistic and all that."	Вот сама увидишь, он художник, художественная натура и все такое прочее.
And old Jolyon bethought him of the dozen or so water-colour drawings all carefully locked up in his bedroom; for now that his son was going to become a man of property he did not think them quite such poor things as heretofore.	И старый Джолион вспомнил о десятке, примерно, акварелей, хранившихся у него в спальне под замком; с тех пор как у сына появилась возможность стать собственником, отец уже не считал их такой ерундой.
"As to your-your stepmother," he said, using the word with some little difficulty, "I call her a refined woman—a bit of a Mrs. Gummidge, I shouldn't wonder-but very fond of Jo.	— Что же касается твоей… твоей мачехи, — сказал он, с некоторым трудом выговаривая это слово, — то она очень достойная женщина, немножко плаксивая, пожалуй, по очень любит Джо.