The Marketmaker

— Ну что ж, тогда до встречи, детка. — Он поцеловал дочь, потом протянул мне руку. Я заставил себя посмотреть ему в глаза и с огромным облегчением увидел в них дружелюбие. И больше ничего. Мы обменялись рукопожатием. — Приятно было снова встретиться, Ник. Если соберетесь когда-нибудь в Рио, обязательно загляните ко мне.

— Спасибо. Непременно загляну.

Он побежал под дождем к своему лимузину, а мы нырнули в подъехавшее такси.

— Почему мы не поехали с ним?

— Не знаю. Как-то это… — она запнулась, подбирая слова. — Представь, как он высаживает нас вместе возле отеля.

— По-моему, он и так обо всем догадался.

— Серьезно? Ну, значит, так тому и быть. Кажется, ты ему нравишься.

— Он мне тоже нравится.

Изабель улыбнулась и устроилась поудобней.

— Как же я устала…

После всей выпивки и бессонной ночи я тоже с трудом удерживал глаза открытыми. Дорога впереди была почти пустой, если не считать ехавшей перед нами машины. Вдруг она остановилась.

Водитель выругался и резко затормозил, гневно надавив на клаксон. Внезапно впереди, слева и справа заметались чьи-то тени. Водитель запоздало ударил по кнопке блокировки. Клацнули предохранительные защелки на дверях. Мы сдали назад и тут же почувствовали удар. Я обернулся. Еще один автомобиль перекрыл сзади путь к отступлению. Водитель сменил тактику. Такси рванулось вперед и влетело в машину, остановившуюся перед нами. В ту же секунду его стекло разлетелось вдребезги. В образовавшемся проеме возник пистолетный ствол, а голос за ним резко выкрикнул что-то. Таксист снял руки с баранки и разблокировал левую переднюю дверцу.

Изабель закричала.

Дверца с моей стороны распахнулась, в щеку мне уткнулся ствол пистолета. Мужчина в вязаной шапочке, скрывавшей лицо, что-то прокричал на португальском. Я до сих пор помню его глаза. Карие, с расширившимися зрачками, в которых застыло выражение панического страха. В вырезах для глаз виднелись густые брови и кустики волос, росших на переносице. Пистолет был серебристого цвета, что-то вроде кольта 45-го калибра. Рука, изо всех сил сжимавшая оружие, дрожала от напряжения. Чудо, что сведенный судорогой палец еще не нажал на курок.

Этот тип был на грани нервного срыва.

Крик перешел в истерический визг. Я с трудом выдавил из себя: «Nao entendo».[4] Он продолжал вопить. Я почувствовал толчок, это Изабель выдернули из машины, но я не мог оторвать взгляда от дула пистолета.

Тип в маске наклонился и, продолжая орать, схватил меня за лацкан пиджака. Я послушно выбрался наружу, под струи дождя. Он толкнул меня в спину по направлению к стоявшей сзади машине. Я слышал, как кричала Изабель, которую волоком тащили в передний автомобиль.

Чьи-то руки нервным рывком спихнули меня в промежуток между сиденьями. Я застрял. Переднее сиденье дернулось вперед, и я упал лицом на пол, вонявший пылью и сигаретным дымом. Один из нападавших сел в нашу машину. Захлопнулась дверца, холодный ствол уперся мне в шею.

Раздался резкий окрик на португальском, и мы рванули вперед. Визжа тормозами, машина заложила крутой вираж, тут же выехав на прямую дорогу. Мы ехали быстро и ровно, однако я понятия не имел, в каком направлении.

17

Я пытался собраться с мыслями. То, что нас похитили, очевидно. Лишь бы они не причинили вреда Изабель! Интересно узнать, куда нас везут и что намерены с нами делать. Если нас похитили, то мы нужны им живыми. Стоит это запомнить. Надо постараться не злить их и делать все, что они хотят.

Но кто заплатит выкуп? За Изабель, конечно, Луис. А за меня? Рикарду, если верить тому, что о нем говорят, всегда заботится о своих людях. Слава Богу, он не знает о том, что я собирался уволиться.

Как долго все это продлится? Говорят, похищения в Рио — обычное дело, так что Изабель, возможно, знает, как себя вести в таких ситуациях.

Я лежал скрючившись, ноги-руки затекли. Я попробовал пошевелиться, но тут же услышал окрик, а ствол пистолета чувствительно посоветовал не рыпаться лишний раз.

Машина замедлила ход и съехала с дороги. Еще через несколько минут мы начали подниматься в гору, поворачивая то влево, то вправо по серпантину.

Так продолжалось полчаса — а, может, и час, трудно сказать. Мы повернули еще раз, машина, вибрируя от натуги, передвигалась рывками. Грунтовка, размытая дождем. Мы взбирались по еще более крутому склону, который постепенно выровнялся. Приехали.

Мне завязали глаза какой-то черной плотной тканью.

Я слышал голоса и звуки открывающихся и хлопающих автомобильных дверей. Чья-то рука схватила меня за шиворот и выволокла наружу. Я и сам был рад оказаться на свежем воздухе. Я выпрямился и потянулся, разминая онемевшие конечности.

Через повязку не видно было ничего. Дождь прекратился. Воздух был наполнен звуками: стрекотанием сверчков и цикад, кваканьем лягушек, криками ночных птиц.

— Изабель?

— Я здесь!

— Cale a bocal[5] — заорал кто-то над самым моим ухом.

В ту же секунду пистолет ткнул меня под ребро. Ничего! По крайней мере, я теперь знал, что она жива и находится здесь же.