The marriage stone

Ремус взял друга за руку, улыбнувшись, когда Сириус сжал его пальцы в ответ. Его мысли, наконец, успокоились - он вспомнил кое-что из того, что Сириус сказал ему, когда он боролся с безумием, охватившим его. Боги, безумие! Это казалось кошмаром сейчас - а если бы он кого-нибудь обидел, спрашивал он себя, если бы уничтожил часть своего мира, который так отчаянно хотел защитить? Он смутно помнил непреодолимое желание убить - Драко Малфоя кажется? А если бы мальчик пострадал?

Драко Малфой пытался забрать его любимого - сердито ворчал волк в глубине его души, но Ремус отверг эти мысли. Рациональный человеческий ум знал - вина была полностью на Люциусе Малфое, а не на его сыне. Как странно, заставить волка молчать оказалось очень легко, а вот подавить желание схватить Сириуса и никогда не отпускать было сложнее. Но опять же он полагал, что желание не принадлежит одному только волку. Но почему это было так просто - возможно, из-за действия зелья Северуса?

- Сириус, мне очень жаль, - начал он.

- Не смей извиняться! - твёрдо сказал Сириус. - Мы говорили об этом раньше. Ты ни в чем не виноват. Оставь, Луни.

Оставить? Ремус неуверенно моргнул. Вот так просто - оставить - когда он даже не знал, что могло совершить его безумие? На самом деле он натворил достаточно, чтобы извиняться - не только за потерю контроля, но и за то, что держал Сириуса на расстоянии все эти месяцы, когда он его добивался. Он не должен был колебаться - как он мог сомневаться, что Сириус его любит? Он может быть непостоянным и ветреным, но он никогда не был лжецом.

- Но ты... - он не был уверен, как задать вопрос.

- Полностью твой, - уверил его Сириус. - Одинокий, не состоящий в браке, свободный - за исключением преследования за «убийство, которое я не совершал» - и отчаянно любящий одного бывшего оборотня, который, кажется, неспособен понять, насколько я великолепен.

Эти слова уничтожили последние сомнения, и Ремус, схватив Сириуса за рубашку, потянул того на себя, впиваясь в его губы требовательным поцелуем. У него был небольшой опыт в этом - точнее сказать, вообще никакого - но с другой стороны, неопытным был человек, а волк всегда знал, как сделать это более чем правильно. Услышав стон, который издал Сириус, Ремус предположил, что он отнюдь не жалобный. Сириусу не понадобилось много времени, чтобы перехватить инициативу в поцелуе, и прежде, чем он понял это, Ремус утонул в потрясающих ощущениях, задаваясь вопросом - почему он отказывался от них раньше.

В конце концов Сириусу понадобился воздух, но выражение его лица, когда он посмотрел на Ремуса, было незабываемо. Эти синие глаза сияли так ярко раньше? Казалось, будто все тени Азкабана и тьма войны были на мгновение забыты им, оставляя только прекрасного, блестящего молодого человека, которого он знал еще в детстве. Сердце Ремуса переполняли эмоции.

- Я люблю тебя, - сказал он ему, жалея теперь, что не признался в этом великолепном чувстве столько лет назад, когда он впервые увидел Сириуса Блэка при их сортировке в Большом Зале Хогвартса. Это было столь же верно тогда, как и теперь.

- Конечно! - радостно согласился Сириус, а потом склонился, чтобы поцеловать его снова.

Ремус застонал, обнимая его и прижимая еще ближе. Ему казалось, что он все еще недостаточно близко от горячего стройного тела своего любовника. А когда бедро Сириуса скользнуло между его ног, Ремус ахнул и выгнулся от получаемых ощущений. Волк хотел поглотить человека, забрать то, что принадлежало ему; человеку в нем хотелось увидеть, куда Сириус приведет его. Было это влиянием зелья или нет, но Ремус все еще чувствовал огромную силу волка, текущую по его венам, и знал, что он может доминировать при любом физическом контакте. Он очень осторожно провел ладонями по спине любовника, намеренно делая прикосновения лёгкими и нежными. Позже, - пообещал он волку, и человек взял верх.

Сириусу не потребовалось времени вообще, чтобы понять - на сей раз Ремус не сомневается. И получив разрешение, как любой истинный гриффиндорец, он в полной мере воспользовался им. Он сорвал с Ремуса пижаму так, что некоторые пуговицы отлетели, и его кожа обнажилась для прикосновений.

Ремус боролся с чувством стыда - он ненавидел шрамы, пересекавшие всё его тело. Но его страхи быстро растаяли под нежными прикосновениями Сириуса Блэка. Его тело пылало, когда Сириус проводил сначала пальцами, а затем губами по наиболее длинным шрамам, и поклонялся его телу, как если бы он был произведением искусства. Тихий ласковый шепот проливался бальзамом на его душу, и даже волк подчинился пьянящей эйфории, подавляющей все чувства.