The marriage stone

- Я не делал никаких инсинуаций! Я только заметил, что ты явно о чём-то волнуешься, - сказал Гарри. - Если ты не встречался с ним, тогда почему тебя так волнует, о чем он рассказывает прессе?

- Потому что он может намекнуть кое на что, - ответил ему Северус. - А это совершенно ни к чему, учитывая присутствие иностранных журналистов.

Гарри в замешательстве нахмурился.

- А почему международная пресса - это так важно? Это имеет какое-то отношение к той истории о царице-фараоне?

- В том числе, - подтвердил Северус, кратко кивнув головой. Он недовольно поджал губы, думая об этом. Последнее, чего он хотел - прочесть в завтрашних газетах статьи, сравнивающие его и фараона Нитокрис. Он подозревал, что здесь счет будет не в его пользу.

Гарри только пренебрежительно вздернул подбородок.

- Ну, ты у нас мастер изворотливости, вот и скажи, что, по-твоему, я должен со всем этим делать?

Его слова зажгли кровь Северуса. Значит, мальчик сердился - возможно, даже ревновал. Хотя возможно, он просто был раздражен тем, что может оказаться под прицелом прессы из-за любовника своего мужа. В этот момент Северус понял, что может извлечь из этой ситуации пользу - предложив прессе нечто гораздо более интересное для публикации на передовице, и одновременно отпугнет от Гарри вероятных зарубежных претендентов. Ещё ни одному репортёру не удалось сфотографировать их двоих в по-настоящему интимный момент - он знал, что это будет очень щедро с их стороны - разрешить сделать подобный снимок.

- Я надеюсь, ты поможешь мне дать им более захватывающую тему для разговоров, - сообщил он мальчику, окидывая его взглядом с головы до ног. Тот выглядел сегодня восхитительно - любая фотография с ним была бы прекрасна. Бледно-зелёная сорочка и темно-изумрудная мантия выгодно подчеркивали цвет его глаз и замечательно оттеняли нежность кожи. Его волосы были как обычно взъерошены, как у истинного гриффиндорца, и это невероятно ему шло. Он выглядел как молодой принц - даже его осанка как-то изменилась за последние несколько месяцев. Если раньше его ловкость и изящество проявлялись в основном во время полетов, то теперь регулярные занятия с мечом заметно улучшили его общую манеру двигаться и держаться, придав ей хищную грацию.

- Более захватывающую тему? - неуверенно переспросил Гарри, выглядя одновременно озадаченным и заинтригованным. - Не могу представить, что они могут посчитать интереснее, чем скандал. Они так это обожают, что готовы выдумать его буквально на пустом месте.

- Используй воображение, - Северус намеренно понизил тембр своего голоса, сделав его бархатным, зная, как это влияет на Гарри. И тут же увидел, что зелёные глаза ошеломленно раскрылись.

- Ты не серьёзно, - прошипел он ему в ответ, снова отчаянно краснея.

Северус поднял одну бровь и чувственно улыбнулся.

- Такой снимок обязательно будет на первой странице - и затмит любую другую историю. Что нам и нужно.

В глазах Гарри вспыхнула и пронеслась целая буря эмоций - слишком много, чтобы Северус успел различить их все. Иногда он отчаянно хотел изучить разум мальчика, раз и навсегда узнать, что же на самом деле тот думает. Но такое насилие могло разрушить их и без того хрупкую связь. Наконец, во взгляде Гарри одержало верх раздражение - это была не та эмоция, которую хотелось бы видеть Северусу, но, в принципе, и этого было достаточно.

- Я чувствую себя чёртовой пешкой в шахматной игре, - проворчал мальчик.

- В шахматной игре? - нахмурился Северус, не понимая, о чём он сейчас говорит.

Гарри взглянул на него, в его зелёных глазах застыла боль, и Северус почувствовал, как его сердце сжалось от этого взгляда.

- Каждое мгновение моей жизни - это часть хитроумного плана, организованного кем-то другим. Даже мой брак. Ничего из этого не имеет смысла!

Оказывается, мальчик всю жизнь ощущал себя пешкой в чужой игре. Северус даже представить не мог, что его предложение будет воспринято Гарри всего лишь как еще одна попытка манипулировать им в чьих-то интересах. Конечно, отчасти это было так, но Северусом двигало не только желание отвлечь прессу. Он забыл, как смехотворно-романтичны могут быть гриффиндорцы; подобные уловки идут против их натуры.

Зельевар мягко коснулся руки мальчика.

- Гарри, - начал он, пытаясь найти слова, способные ослабить боль, которую он видел в его глазах.

Но Гарри решительно вздернул подбородок.

- Нет, ты конечно прав, - перебил он его прежде, чем тот смог произнести что-то еще, кроме его имени. - Пусть журналисты получат свое фото. Уверен что, в конце концов, это всё ради великой цели, не так ли?