The marriage stone

- Как правило, сила - то, что свойственно телу, - объяснила Гермиона. - Объединение силы может произойти непроизвольно, когда два волшебника занимаются сексом - если только они специально не сделают чего-либо для предотвращения этого. Вы обмениваетесь магической энергией, и в определенный момент начинаете ощущать волшебство другого человека. В некоторых парах к этому идут очень долго. Ты представляешь то чувство, которое приходит, когда, например, Дамблдор сердится или пользуется мощными заклинаниями? В такой момент все могут ощутить нечто сродни электричеству, пронизывающему воздух. Ты тоже иногда так делаешь, и все могут почувствовать это.

Гарри кивнул, понимая, о чем она сейчас говорит.

- Вот и слияние силы - в чем-то похоже, только происходит и ощущается на гораздо более высоком уровне, на котором вы можете взаимно влиять на волшебство друг друга. Как Молли и Артур - они могут использовать палочки друг друга так же легко, как свои собственные. Иногда это происходит даже без секса - я подозреваю, что Ремус и Сириус были способны объединять свою магию, даже будучи детьми. Большинство союзов не настолько сильны, чтобы колдовать в паре, но некоторым это удается.

Гарри вспомнил беседу с Асгейром и Элриком в Уинтерленде о сложностях совместного волшебства. Он подумал, что эта магическая связь, которую имеет в виду Гермиона, вероятно, недоступна подавляющему большинству обычных, средних волшебников и ведьм. А те, кто обладает ею, становятся элитой общества. И он с сожалением пришел к выводу, что в его случае это тоже верно.

Гарри тут же вспомнил о той главе в записях Слизерина, в которой речь шла об ощущении волшебства других людей. У него был похожий разговор с Северусом об ощущении магии Дамблдора, и он помнил странное выражение, мелькнувшее тогда в лице мужчины. И позже, в подземелье Слизерина он импульсивно сумел ощутить волшебную суть Сириуса и Ремуса. Он был в состоянии касаться магии обоих, поняв, что может даже влиять и изменять ее. Он просто не смел пробовать.

И теперь, глядя через стол на свою подругу, он мог ощутить ее волшебство - спокойное и сдержанное, но сильное, находящееся под контролем разума и логики. Благодаря объяснениям Салазара Слизерина он мог делать это с абсолютной легкостью. А теперь оказывается, что такое умение не свойственно большинству волшебников?

- Гермиона? - через силу выдавил он. - Я как бы могу... ощущать чужую магию.

Некоторое время Гермиона просто тихо и задумчиво смотрела на него.

- Думаю, об этом ты не должен рассказывать всем подряд, Гарри, - наконец произнесла она.

- Вероятно, это не...

- Ненормально? Нет, - покачала она головой. - Но с другой стороны, нормой это тоже не назовешь, и я думаю, что ты и сам это понимаешь, верно? Ты не похож на большинство из нас. Думаю, по способностям больше всего ты похож на Дамблдора - он, вероятно, может делать то же самое. Знаешь, меня всегда удивляло, как хорошо он умеет разбираться в людях.

Он неохотно кивнул. Ему открыли глаза на действительность в Уинтерленде, где он смог четко осознать свое место в Волшебном мире. Уровень его магической силы делал его положение совершенно особенным.

Гарри мельком взглянул на газету, лежащую на столе. Джинни была права: это было довольно страстное объятие. Он почувствовал себя глубоко несчастным.

- То есть, ты говоришь, что как только мне исполнится семнадцать... - он затих, не в силах закончить мысль.

Гермиона резко наклонилась к нему через стол и схватила за руку.

- Гарри, я не говорю, что ты должен аннулировать свой брак. Я имею в виду, что ты можешь, если захочешь. Ты был обречен на этот союз только из-за глупости Министра. И после своего совершеннолетия ты имеешь право выбрать в жизни то, чего хочешь сам.

- Но ведь его для меня выбрал Камень нареченных, - напомнил ей Гарри. Он отчаянно цеплялся за этот факт. Сейчас это было для него важнее всего на свете.

Легкая улыбка коснулась губ Гермионы.

- Знаю, Гарри, - согласилась она. - Я только говорю...

- То есть, если я захочу свободы, я смогу ее получить, - произнес Гарри. - А Северус? Что если свободы захочет он? Что если он захочет освободиться от меня, а я от него - нет? Или - наоборот? - О, черт, его осенило, что имел в виду Северус сегодня утром, говоря «пока я держу себя в руках»: то есть прежде, чем они сделают нечто такое, что не позволит в будущем аннулировать их брак, на что он, видимо, надеялся? Острая боль пронзила его сердце.

Гермиона крепко сжала его руку, отвлекая от тяжких мыслей, роящихся у него в голове.

- Речь о тебе, Гарри, не о нем. Я очень сомневаюсь, что он захочет аннулировать ваш союз. У него нет никаких причин желать этого.

Он хмуро взглянул на нее.

- Почему же?

Она только пожала плечами.

- Он был воспитан в Волшебном мире - он рос, ожидая, что его брак будет устроен. Вступая в этот союз, он понимал, что ты для него - наилучший выбор. И только будучи совершенно неспособным находиться рядом с тобой, он захочет прекратить этот брак. Но, могу поспорить, что в нем уже растет любовь к тебе.