The marriage stone

Люпин и Блэк были около него всё утро; Блэк все время шёпотом отпускал тихие шутки, которые мог слышать не только Гарри, но и его друзья. Во время всех встреч Альбус держал на столе одну из своих банок с лимонными дольками, и Северус заметил, что время от времени Блэк и Люпин незаметно доставали и клали их в рот, тем самым показывая, что ни один из них на самом деле не чувствовал себя так спокойно, как выглядел. Если бы Северус не знал лучше, то предположил бы, что Гарри тоже ел лимонные дольки. Но он наблюдал за мальчиком слишком внимательно, чтобы не заметить это. Спокойствие Гарри не было вызвано зельем.

И это было удивительно.

Сам Северус был близок к нервному срыву. Он не мог перестать думать о том, что произошло вчера и прошлой ночью. Всё больше и больше воспоминаний о прошлой ночи не давали ему покоя, вырываясь из тёмных закоулков памяти. И, несмотря на то, что знак Мрака на руке больше не болел, он всё равно ощущался. Метка была холодной и тяжёлой, словно железная цепь, тянущая его вниз. Когда Дамблдор рассказал всем о поведении Люциуса Малфоя в Министерстве, Северус не вполне понимал, что толкнуло Люциуса на подобные действия. Когда Северус не смог ответить на Зов - он был в отчаянии - пытаясь вырезать метку, чтобы попасть к Гарри. А Люциус, должно быть, был в ярости. При одной мысли, что его сила в чужой власти - спокойствие Люциуса снесло волной гнева.

Он знал Люциуса всю свою жизнь - этот человек всегда предпочитал управлять ситуацией незаметно. Малфой никогда не пытался занять пост в Министерстве - он даже никогда не говорил о желании иметь место в Визенгамоте. Но у него была власть - и он всегда жаждал больше. И тут он в одно мгновение обнаружил, что вся его сила - лишь иллюзия по сравнению с тем, чего он непреднамеренно сам себя лишил, получив метку - это заставило его выйти из тени. Действия Люциуса в Министерстве были его единственной возможностью восстать против порабощения Тёмного Лорда. Северус знал, что тот не станет делится властью, которую сумел за несколько дней захватить для себя.

Северус начал снова нервно тереть свою руку, задевая пальцами нити, выглядывающие из-под рукава рубашки. Он хотел избавиться от знака Мрака - он его ненавидел. Он ненавидел Вольдеморта. Северус сжал челюсти, скрежеща зубами, стараясь подавить крик ярости, которую одна мысль об этом человеке - этом существе! - порождала в нем.

Весь день он боролся с этим гневом. Гневом, смешанным со страхом и ненавистью. Что будет дальше? Что планирует Вольдеморт? Что случится с Гарри? Влияет ли как-то на Гарри, что его супруг носит метку? От этой мысли ему стало ещё хуже.

Он был связан с Вольдемортом - что случится, если он закрепит свой брак с Гарри? Вольдеморт мог красть его магию - сможет ли он причинить боль другим вокруг него через знак Мрака? Если он мог брать магию Люциуса - мог ли он также отбирать её и у Нарциссы? Насколько он знал, у неё не было метки. Он решил исследовать эту тему подробнее при первой же возможности. И кроме всего, как это может сказаться на их отношениях с Гарри - что если Вольдеморт имеет доступ не только к Пожирателям Смерти, но и к их супругам? Как они смогут противостоять такой силе?

Несмотря на весь этот поток эмоций, бурлящий в нём, его удивляло, как Гарри удавалось оставаться таким спокойным. Не только для шестикурсника, но тем более для Гарри Поттера, это было что-то невероятное - вот уж кто никогда не отличался спокойным характером.

Но Гарри настоял на том, что в порядке, когда Северус спросил его в коридоре. А потом взял его за руку.

Северус нахмурился. Если не брать в расчёт вчерашние события, такое поведение было совершенно несвойственно Гарри. Возможно, это было в порядке вещей для гриффиндорцев, но Гарри - не совсем типичный гриффиндорец.

Дверь спальни открылась, и в следующее мгновение Гарри появился на пороге с сумкой, полной книг, заброшенной на плечо. Северусу хватило одного взгляда на лицо мальчика, чтобы понять, что что-то случилось. Его щёки были бледны, глаза - казались остекленевшими, будто он не был полностью уверен, где находится. Северус немедленно встал.

- Гарри? Что-то не так?

На мгновение Гарри просто уставился на него, а затем потряс головой, будто отгоняя какую-то тёмную мысль.

- Нет. Я… - он снова потряс головой, а затем неожиданно рассмеялся, неуверенно взглянув на Северуса. От этого взгляда его словно пронзило молнией. - Просто вспомнилось само собой. Знаешь, иной раз все мысли в голове путаются? Каша в голове, так это, кажется, называют?

- Может, путаница в мыслях? - переспросил Северус, сбитый с толку ответом Гарри. Он не может перестать думать о вчерашних событиях? Нападении? Травмированных людях? Зове?

- Точно, - кивнул Гарри с улыбкой. - Путаница в мыслях.