The Мечты. Бес и ребро

Потом на голом упрямстве вымылась, вылезла из ванной, обмотавшись полотенцем, и поплелась на кухню. Выпила таблетку снотворного в надежде, что это поможет заснуть – иначе шум внутри всего ее существа, вибрирующий и норовящий прорваться наружу, не даст ей спокойно жить. Когда шла в их с Андреем комнату, бросила взгляд на Юлькину дверь, из-под которой тоже лился свет. Сидела там тише мышки. Утром надо встать пораньше и приготовить завтрак. Потому что потом точно будет не до того. В десять Аркаша просил явиться в театр – генеральный прогон, и Стеша была его должницей, чтобы игнорировать, включая звездность. А как Юлька без завтрака? Юлька и Андрей, который должен приехать, чтобы все ей рассказать.

Господи, что он ей расскажет? Хочет ли она знать то, что он ей расскажет?!

Наконец, натянув на влажное тело кремовый нежный шелк, Стеша залезла под одеяло и накрылась простыней. Несколько секунд пялилась в потолок, тускло освещаемый ночником, который принес Андрей на следующий день, после того, как она поселилась в его доме.

Может быть, в этом и ответ? Может быть, только это и важно?

Судорожно глотнув, чувствуя, как сводит скулы от желания расплакаться, она вдруг вспомнила единственно главное, на чем могла зиждиться вся та конструкция, которая удержала бы ее от глупостей, которых она и без того натворила немало.

- Тебе придется учиться доверять, - прошептала Стеша, широко раскрыв глаза. – Для начала – ему, потом – близким и друзьям.

И подгоняла время, чтобы поскорее взошло солнце, которое, она знала это точно, должно отогнать ночных демонов.

Именно эти демоны, отогнанные от Стефании, и заглянули в номер к Маличу на другом конце страны. Явились во тьме, оборотясь зятем его, Романом Романовичем, сунувшимся к нему в комнату. Во всяком случае, выглядели в точности как он, врубивший в комнате свет и скомандовавший:

- Андрей Никитич, просыпайтесь!

Малич от неожиданности резко сел на кровати и совершенно сонно, пытаясь сообразить, где он и что происходит, спросил:

- Который час?

- Три часа ночи. Ехать надо, - мрачно ответил Моджеевский, стоя у двери. Уже был одет в дорогу и, насколько Андрей Никитич мог судить в своем еще не вполне проснувшемся состоянии, весьма и весьма взъерошен. Причем непонятно – от недосыпа или от злости.

Злиться было от чего. Несколько дней они не могли выбраться из того дурдома, в который загнали себя сами. Сначала ждали, пока Ромины знакомые в органах разродятся и все подготовят, потом Панкратов в последний момент испугался, что его сейчас сдадут властям и посадят, и по этому поводу задумал побег. Удержали – закатил истерику. Текущие сутки были самыми кошмарными во всем их предприятии. Сначала банкир нервы потрепал, потом был перелет, потом, когда ступили на родную землю, прямо из аэропорта уехали в управление госбезопасности, где пришлось общаться с мужами государственными до хрипа в горле, пока Роман не сделал пары звонков, чтобы все это прекратить.

По плану должны были в тот же день отбыть в Солнечногорск, но очень быстро поняли, что нифига – с ног валятся. Надо хоть несколько часов поспать, прежде чем снова отправляться в дорогу. С тем и зарулили в гостиницу, где попадали без задних ног. Лично Андрей Никитич даже не помнил, как устроил голову на подушке.

- Мы же договорились в пять вставать, - проворчал Малич, пытаясь раздуплиться и хоть как-то оценить, насколько он готов прямо сейчас вылезти из постели. Ускорения ему придал все тот же Моджеевский.

- Эти идиоты из министерства брифинг вчера вечером провели.

- Как вчера вечером? – опешил Андрей и быстро опустил ноги на пол.

- Вот так. Не терпится звездочки на погоны нацепить и медальки раздать. Они провели чертов брифинг вчера, и вы понимаете, что это значит?!

О! Малич прекрасно понимал, что это значит. Слишком хорошо понимал, что очень скоро им всем не поздоровится.

- Ты же говорил, что только завтра в обед! – в сердцах воскликнул он, нащупывая на стуле джинсы. 

- Да, мне обещали. Но какая-то тварь повыше дала отмашку, и там все переиграли, - Моджеевский еще сдерживался, а потом тихо ругнулся и выдал: - Меня Жека уроет!

А уж что там теперь в голове Стефании, Андрей Никитич даже задумываться не стал. Идиот несчастный! Старый башмак! «Завтра поговорим, все расскажу», - передразнил он сам себя, но делать было нечего. Звякнула пряжка ремня о пол. Он быстро натянул штаны, застегнул пуговицы и пригладил пальцами волосы, торчавшие во все стороны. Надо было мчать домой. Объяснять. Объясняться. Заставлять слушать.

Когда накануне Роман договаривался в пресс-службе, что данные о расследовании обнародуют только завтра, он делал это с расчетом на то, что до этого времени они точно успеют добраться до Солнечногорска и объясниться со своими женщинами. А теперь все псу под хвост – женщины, кажется, уже в курсе. Судя по Стешиному «Спишь?» И как он сразу не догадался? Наверное, мозг дрыхнул, а пальцы сами что-то клацали.

- Ах ты ж черт! – обратился к космосу Андрей Никитич и рванул в уборную – хоть зубы почистить.