The Мечты. Соль Мёньер (СИ)

- Если честно, - Настя оперлась локтями о стол и подалась вперед, к Татьяне, и, сбившись на «ты», принялась вещать: - то интересно, весело. Коллектив молодой… ты уже нашего Шефа видела?

- Еще нет.

- Значит, скоро увидишь. Вот он самый классный. Молодой еще и просто very-very-very nice. Он тут пару лет уже, после того, как Прокопыч уволился. Уж не знаю, где его Хомяков откопал, но он аж в Париже учился, на каком-то кулинарном шоу засветился. Так что, настоящий профи. И еще он турок. Ну, наполовину. В смысле большая половина – наш, но в целом турок. Фигура – просто отпад… И харизма бешеная, так и прет. Не мужик – секс ходячий. Джеймс Бонд от кулинарии. Девки у нас все по нему страдают. Даже замужние.

- А он?

- А что ему? Он же не виноват, что на него все вешаются. Одно время говорили, что спал с Солнцевой… ну с моей… а тут у нее с Хомяком роман, даже до декрета дошло. Хотя девки и болтают, что еще разобраться, чей там ребенок, но я в это не верю. Оно же всегда видно, кто с кем. Так вот с моей Ликой у него ничего нет. Но с кем-то же есть! Не может такой мужик один быть.

- Какая разница, с кем он спит, - фыркнула Таня. – Тут ресторан, а не… Ну в общем, это неважно. Хотя, конечно, если он по бабам шляется, вместо того чтобы работать – то все становится понятным.

- Да нет! Ну ты что! Он, знаешь, какой талантливый! – Настя вздохнула и добавила: - Настоящий волшебник.

- Понятно, - Таня снова усмехнулась. – Ты тоже попала под влияние харизмы.

- Я замужем и мужа люблю. А со стороны любоваться – никто запретить не может.

Таня мысленно хмыкнула, не оценив Настино утверждение. Дело в том, что Татьяна Романовна Моджеевская была напрочь лишена любых восторженных помыслов по части противоположного пола. В отличие от своего любвеобильного отца и чуть менее, но все же подвергнутой, как оказалось, некоторым страстям матери. Таня благополучно избежала влюбленности в детском саду, как это часто случается между двумя юными представителями человеческого рода, сидящими на соседних горшках. Не случилось с ней романтической истории и в школе, когда мальчишки усердно дергали за косички своих одноклассниц. Что уж говорить о студенчестве, когда Татьяна, свято веруя в демисексуальность, не тратила свое время на тех, с кем у нее не устанавливалась тесная эмоциональная связь.

- Давиды и Мефистофели в музеях, - проговорила она и попыталась перевести разговор на другие рельсы. – Что еще у вас интересного?

- Да у нас каждый день что-то интересное. То клиент капризный, то метрдотель что-нибудь перепутает... – принялась перечислять Настя. – Но платят хорошо, ты не думай. По этой части спасибо начальству, не обижают... Ты вот что – с Катей нашей дружи. Это в бухгалтерии девочка, она фондом оплаты труда занимается. Конечно, без Раисы и Хомяка ничего не обходится, но под подпись им всегда Катя может что-нибудь подсунуть интересное. И нам хорошо, и типа стимул.

- Вот бардак, - пробубнила себе под нос Таня. Ей обязательно придется придумать, что делать с этим тепленьким местечком. – Может, покажешь мне здесь все?

- А что тебе интересно?

- А тебе здесь что-нибудь интересно?

- Ой, да много всего. Сейчас вот к Новому году готовимся. У нас тут будет большущий банкет и концерт. Моджеевский расщедрился, так Хомяк переговоры с кем-то ведет, говорят, из первого эшелона... Интересно же, кто будет!

- Ну да… - задумчиво протянула Таня. – Тогда пошли смотреть зал и кухню. Для ресторана это явно поважнее мюзик-холла.

- Отлично. Заодно кофе на кухне попросим. У нас на этаже автомат есть, но это ж не сравнить, - обрадовалась Настя и подхватилась с места.

Миниатюрная, фигуристая, она запорхала по двухэтажному зданию «Соль Мёньер», водя за собой Таню и поминутно кивая ей на двери:

- Тут сидит моя Лика. Ну как моя... скорее Хомяковская. Он правда женат, но это не мешает ей мозг ему сносить. Чуть что – морда тяпкой и «я вас не знаю, вы меня не знаете». А он мужик слабый, долго так не выдерживает. И снова вокруг нее прыгает. У них сразу видно, когда мирятся – она приходит в красном платьице, в клеточку, ничего такого – а он расцветает, как дурак последний. Да и ребенок опять же... вот сегодня утром у нее токсикоз. Поздний. Потому и не пришла, в больницу уехала. А Хомяк молчит, не палится, хотя с утра грустный весь... Вот эта дверь слева – финансовый. А тут – Раиска. Гранд-дама и серый кардинал. Говорят, вхожа к самому Моджеевскому, потому поважнее птица, чем все тут вместе взятые. Но она добрая, хорошая, хотя и пытается держать лицо. Здесь, - Настя толкнула дверь, за которой обнаружились девицы в форменных кителях официантов, весело сидящие на подоконнике и что-то обсуждающие, - типа комната отдыха, курилка, все сразу. Всем привет! Пошли вниз!

И ломанулась по лестнице.

Неторопливо топая за ней Таня испытывала крайне противоречивые чувства. Некоторую брезгливость от творящейся внутри банального рыбного ресторана Санта-Барбары и в то же время обиду за семейную честь. Что-что, а жадным отец никогда не был. А тут… Бордель за его же деньги.