The Мечты. Соль Мёньер (СИ)

- А ты, Татьяна Романовна, контролируй. А то простуда – это еще не показатель. Осложнения дает даже на сердце. А если это вирус какой… в общем, бди!

- Обязательно! – крикнула ей вдогонку Таня.

- Вот и молодец. Привет передавай родителям, - авторитетно велела Антонина Васильевна и скрылась в коридоре. Потом за ней грюкнула дверь, и Реджеп зазвенел ключами, закрывая.

А когда показался снова в комнате, развел в стороны руки и объявил:

- Я не знаю никакую соседскую дочку! Я в этот дом въехал… ну вот после того, как мы в аэропорту пересеклись!

- И зачем мне эта информация? – спросила Таня, собирая со стола посуду и так и не выпитый бабТоней чай.

- Для справки, джаным, для справки. Брось возиться, я сам уберу.

- Тебе еще рано в воде хлюпаться, - беззлобно огрызнулась она.

- Завтра мне будет лучше, завтра и помою.

- Завтра будет снова посуда – и будешь разбираться, - уверенно гнула свое Таня, переместившись в кухню.

- Я так привыкну, - усмехнулся он.

- Не успеешь.

Несмотря на голубую кровь, принцесса Моджеевская споро расправилась с посудой и, следуя своему же собственному замечанию о необходимости вовремя ложиться спать, засобиралась домой.

- Лекарства пей, облепиху ешь, за пивом не ходи, - строго велела она на прощанье.

- А чай? – уточнил он, зависнув в очередной раз в дверном походе и разглядывая ее губы.

- Пили уже, - рассмеялась она. – У тебя и правда что-то с памятью.

- Зато ты все помнишь, джаным.

- Выздоравливай поскорее, может, память восстановится, - усмехнулась Таня, - и ты, наконец, запомнишь, что я тебе не джаным.

- Вот как раз мне-то – и джаным. Другие пусть называют как позволишь.

- Я им обязательно передам, - она распахнула дверь и наткнулась взглядом на кошку, удобно расположившуюся на перилах. Животное приветственно мявкнуло.

- Это Марфа, - пояснил Реджеп. – По утверждению аборигенов рождена от Марты и приблудного кота.

- Мой день не прошел зря. Я сегодня узнала очень много нового, - Таня вышла в подъезд, почесала кошку между ушей и повернулась к Реджепу. – Ладно, пока.

- Пока, - повторил он за ней, но не успела она отвернуться, как снова окликнул: - Таня!

- Что?

- Ты придешь завтра?

- Приду, - кивнула она и, скрывая накатившее смущение, проворчала. – Не торчи на сквозняке!

Он и не торчал. Слегка ослепил ее открытой, как и положено любому рыжему человеку, улыбкой. И скрылся за дверью.

Его улыбка стала причиной того, что и эту ночь Таня провела без сна и в обнимку с планшетом. С той разницей, что зависла она не в собственном блоге, а на страничке Реджепа в Фейсбуке, разглядывая его немногочисленные фотографии, которые к утру могла бы воспроизвести с максимальной точностью, если бы умела рисовать. Впрочем, кроме некоторых. Тех, на которых рядом с ним наблюдались особи противоположного пола. Вероятно, именно от их присутствия на этих снимках он выглядел особенно довольным. 

Работалось ей с меньшим энтузиазмом, чем накануне. Она относила это на счет того, что не спала уже вторую ночь, не позволяя себе поддаться беспокойству, которое охватывало ее каждый раз, когда думала о Реджепе. Впрочем, не без помощи окружающих. Настя тихонько вздыхала в углу, что без Шефа теперь и любоваться некем. Хомяков причитал, что продаст душу любому шайтану, который помог бы ему вернуть Шефа. А Анфиса с Симеоном с завидным постоянством каждый час, как по расписанию, впадали в истерику, что без Шефа они не справятся даже с яичницей.

Среди творящейся фантасмагории Таня упрямо продиралась сквозь бумажные дебри договоров и бесконечные телефонные звонки, стараясь как можно меньше отвлекаться на посторонние мысли. Выходило плохо. И чем сильнее приближался вечер, тем она чаще зависала с трубкой в руках, забывая, зачем вообще бралась за телефон.

В конце концов, когда короткий зимний день полностью уступил место ночи, она устала бороться с собой и действительностью. Навела порядок на столе, кинула слегка прифигевшей Насте: «Пока!» - и сбежала из ресторанного дурдома на свежий воздух.

Таня бодро топала по вечерним улицам, с трудом припоминая, когда вообще последний раз ходила пешком. Довольно быстро дошагала она до Гунинского особняка, впорхнула в подъезд, почесала за ухом дремавшую на перилах Марфу и нажала на кнопку звонка квартиры № 1.

Открыли ей сразу же! А значит, ошивались поблизости и, стало быть, не спали.

Словно бы в подтверждение ее слов, во всей красе явил ей себя и самый болезный из всех шеф-поваров всех известных ей ресторанов – Реджеп Четинкая. Он вырос на пороге своей допотопной квартирки в темном переднике и с ножиком в руках. А из квартиры лился умопомрачительный запах жареной рыбы.

- Джаным! Проходи! – обрадовался Реджеп Аязович и освободил ей проход. Чтобы там, внутри прихожей, снова заставить смутиться посредством единственной, но зато от уха до уха довольной улыбки. 

- Ты заделался разбойником? – пытаясь сохранить остатки боевого духа, кивнула она на нож и переступила порог.

- А? – не понял он, потом дошло: – Это… это… ну два дня ты меня кормила, сегодня я тебя. Моя очередь.

- Мне бояться?

- Ну я же не фугу тебе готовлю!