The Mitford murders. Загадочные убийства

Стивен задумчиво помедлил, пытаясь решить, не задумала ли она очередной обманный трюк. Наконец, согласно хмыкнув, он облапил девушку и переместился на другую сторону, ни на мгновение не оставив ее на свободе. Луиза потрясла левой рукой, чувствуя, как кровь опять начинает свободно циркулировать и к ее пальцам возвращается чувствительность. Пока мужчина перемещался к другому ее боку, она увидела какую-то бумагу, торчавшую из кармана его куртки. Ей удалось разглядеть лишь уголок, но она заметила кремовый оттенок и плотную бумажную текстуру. Может, это конверт? Стивен явно не относился к тем людям, которые получают письма, и уж точно он не получал их в таких шикарных конвертах. Луиза резко откинула назад голову, прежде чем он смог догадаться, что она заметила письмо. Она поняла, абсолютно точно поняла, кому оно адресовано, и поняла также, что должна завладеть им.

Они шли в толпе обычных целеустремленных путешественников, пользовавшихся услугами этого оживленного железнодорожного вокзала. Пассажиры первого и третьего классов равно сновали перед главным входом, точно пчелы вокруг улья: сельские простаки прибывали искать работу в городе, воображая, что городские улицы вымощены золотом, чиновники в блестящих цилиндрах отбывали инспектировать северные фабрики, а за ними семенили служащие в котелках с кожаными портфелями, покачивающимися около их худосочных ног.

В любое другое время Луизу порадовала бы окружающая обстановка: цветочные ларьки, газетные киоски, носильщики с нагруженными чемоданами тележками… Как же ей хотелось быть одной из этих людей! Купить билет и уверенно сесть в поезд, который повезет ее по стране, проносясь мимо полей и долин, и доставит в чудесный городок, где перед ней откроется множество новых возможностей…

А вместо этого, грубо дергая ее за руку, ее дядя покупал два билета:

– …и один третьего класса, в одну сторону до Гастингса, – заявил он в окошко кассы.

Пленница смутно слышала, как кассир сообщил, что в Льюисе платформа короче и что там будет первая остановка, где состав будет переформирован.

– Гастингс? – удивленно произнесла Луиза. В памяти у нее мгновенно всплыли слова Лиама Хадсона.

– Там живут мои друзья, и у них мы временно остановимся. А теперь помалкивай, – велел ей дядя.

Луиза притихла, сосредоточившись на письме, которое надо будет стащить из кармана Стивена. Если в этом письме пришло приглашение на собеседование по поводу работы служанки, это ее спасательный пояс. Ей просто необходимо завладеть им.

Она продолжала молчать, пока Кэннон, лавируя между людьми, вел ее к девятой платформе, где уже стоял поезд. Стивен выбрал дальнее купе, с одной-единственной пассажиркой – пожилой дамой, тихо плакавшей в свой носовой платочек и, казалось, вообще не обратившей на них внимания. Свистя, шипя и сотрясаясь, поезд отъехал от перрона, и только тогда дядя убрал руку, дав передышку племяннице. Они сидели рядом, и Луиза застыла в напряженной позе, точно аршин проглотила, запрещая себе смотреть на карман Стивена. Сам же он, надвинув шляпу еще ниже, скрестил руки на груди и уставился в окно.

Поезд уже набрал ход, и Луиза смотрела на исчезающие силуэты Лондона, на серые оконные сетки и потемневшие от копоти кирпичные дома на южном берегу реки. Скоро лондонские предместья сменили равнинные поля Кента с буроватой стерней, четко отделенные от бледных небес ровными линиями живых изгородей. Жилые дома фермеров то удалялись к горизонту, то мелькали перед самыми окнами поезда, порой позволяя пассажирам увидеть молочные бидоны, ожидавшие у дверей амбара погрузки на телегу, или открывая перед ними лишь удушающий дым каминных труб. Когда поезд выбрался из первого туннеля, Луиза невольно восхитилась, увидев стадо белых с рыжими пятнами коров, лежавших на краю поля, с единственным стоявшим перед ними быком – точно ленивый парламент, разлегшийся перед премьер-министром. Они миновали еще два туннеля, и каждый раз, ныряя в их кромешную тьму, поезд начинал так оглушительно стучать колесами, что у девушки закладывало уши.

«В этой темноте, – подумала Луиза, – можно попробовать завладеть письмом».

Осторожно подняв левую руку, она слегка коснулась кончиками пальцев толстой шерсти куртки Стивена. Сердце ее билось так сильно, что у нее слегка закружилась голова, но она прижала локоть к боку и мягко нащупала верхний край кармана. Однако едва пленница свела пальцы, чтобы ухватиться за этот уголок, вагон вновь выехал на свет, и ей пришлось убрать руку.

Почувствовав это движение, Стивен резко взглянул на племянницу, но она совершенно спокойно продолжала смотреть вперед. Он похлопал себя по карманам, словно что-то искал, но украдкой – хотя она и заметила его осторожность – проверил наличие письма, а потом достал кисет с табаком и начал скручивать папиросу. Вскоре купе заполнилось клубами серого дыма. Пожилая дама слегка закашлялась, но это не нарушило ритма ее всхлипываний.