The New world disorder and the Indian imperative

Еще одним важным событием стал финансовый кризис 2008 г., который вызвал более активные требования к представительству в этих институтах со стороны развивающихся стран (считающих финансовую политику североатлантических стран основной причиной колебаний мировой экономики). Безусловно, недавний мировой финансовый кризис показал, что наблюдение за рисками со стороны международных институтов и механизмы раннего предупреждения необходимы всем странам. Иными словами, в контексте глобального управления важно, чтобы развивающиеся страны имели право голоса в контроле за глобальными финансовыми показателями всех государств, а не просто богатые следили за экономическими проступками бедных. МВФ остается, по словам представителя Индии Арвинд Субраманиам, бывший главный экономический советник, "важный многосторонний институт, который остается по сути неуниверсальным в своей легитимности, недостаточно мудрым и объективным, а также излишне политизированным». Доминирование горстки небольших индустриальных западных стран в международных финансовых институтах выглядит все более аномальным в мире, где экономический динамизм неудержимо смещается с Запада на Восток. Очевидно, что мы подошли к моменту, когда необходимо системно пересмотреть систему глобального управления на макроэкономической арене, чтобы все страны могли участвовать в ней соразмерно своим возможностям. Медленные темпы реформ, которые позволили бы этим странам получить больше голосов и квот в МВФ и Всемирном банке, неизбежно привели к поиску внешних вариантов, в частности новых многосторонних банков развития.

Так, на Саммите Земли в Рио-де-Жанейро в 1992 г., когда велись переговоры по Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН), несколько развивающихся стран успешно объединились для отстаивания таких принципов, как "общая, но дифференцированная ответственность" (признание исторической роли развитых стран в усугублении последствий изменения климата). Такая модель сотрудничества сохранялась на протяжении нескольких раундов встреч, позволяя развивающимся странам выдвигать выгодные условия в контексте финансирования, наращивания потенциала и целевых показателей сокращения выбросов; например, когда в середине 1990-х годов ужесточались озоновые стандарты, развивающиеся страны сообща заявили, что ужесточение контроля должно зависеть от увеличения финансирования.

Таким образом, кризис легитимности глобальной системы регулирования влечет за собой риск того, что сложившиеся структуры могут быть подорваны, а то и вовсе вытеснены различиями между Севером и Югом или другими конкурирующими региональными механизмами.

Интересно, что глобализация и распространение либеральных ценностей сами по себе позволили поднимающимся державам поставить под угрозу доминирующее положение нескольких стран. После Второй мировой войны идея суверенного равенства стала означать равное представительство государств в международном нормотворчестве. Эта идея многополярности стала важным элементом институциональной легитимности международного управления. Первый саммит БРИК в июне 2009 года. В нем выражалась поддержка "более демократичному и справедливому многополярному мировому порядку». В последующих коммюнике БРИКС, а также в декларациях Движения неприсоединения звучат эти слова. В 2010 г. даже США начали сталкиваться с этой реальностью. Бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон во время официального визита в Новую Зеландию отметила, что "мы видим смещение сил в сторону более многополярного мира в противовес модели биполярного мира времен холодной войны».

Даже в то время, когда международные институты медленно реформировались, возникали новые неформальные объединения, свидетельствующие о растущем признании развитыми странами того факта, что новые центры экономической силы в условиях глобализации экономики требуют, чтобы мировые финансовые проблемы решались только коллективно. Важной вехой стало рождение G20 - вскоре после мирового финансового кризиса 1997-99 гг. состав Совета по финансовой стабильности (СФС), Базельского комитета и других ключевых нормотворческих органов был пересмотрен и расширен за счет включения всех стран G20, причем развивающиеся страны были представлены в них впервые.

Однако этот кризис представительства проявляется не только в институтах, управляемых победителями во Второй мировой войне. По мере того как известный нам мир становится все более многополярным и фрагментированным, в XXI веке не появилось четкого шаблона, как решать эти проблемы. Азия сама по себе очень фрагментирована, и несколько держав борются за влияние - Индия, Япония, Китай, Индонезия - все они находятся в состоянии кипящей конкуренции за то, кто будет определять нормы и правила в регионе и его субрегионах. Лидерство в новых азиатских институтах, таких как НБР БРИКС, AIIB или проекты по развитию региональных связей, например BRI, все больше переходит к растущему Китаю, который видит очень мало места для многополярности в Азии, хотя и требует ее в старых институтах и в рамках старого порядка.