The past that makes itself felt (СИ)

- Ох, вижу я, что свершилось чудо? - Куроко пытается язвить, - Не уж то ты перестанешь быть малышом? Занятно, занятно…

Реборн проходит взглядом по привычному для него беспорядку на голове. По мутным от транквилизатора глазам, с синими крапинами и горящим пламенем внутри. Парень худой, невысокий, но Реборн ясно видит и помнит, что этот хрупкий, на первый взгляд, подросток, может уложить на лопатки офицеров Варии и хранителей Дечимо. У Касимиро до сих пор бледная кожа, поэтому на ней ясно виднеются синяки и следы от вчерашней драки. Он сидит на кровати в футболке и пижамных штанах, даже в них оставаясь Фантомом. Киллером, а не баскетболистом. Чертов мальчишка, с явным отсутствием инстинкта самосохранения, который в свои неполные двенадцать находил на свою задницу приключения, похлеще небезызвестного Дино.

- Как видишь, нашелся в этом мире человек, который ради меня сделал даже это.

Реборн говорит это специально, дразня, заставляя принять несомненный факт его существования. Реборн видит вспыхнувший огонек собственника в небесно голубых глазах.

Касимиро действительно любит Реборна.

Касимиро сжимает кулаки и резко спрыгивает с кровати. И плевать ему на пляшущие перед глазами круги, ведь когда на его руках сидит довольный Аркобалено, обнимая тонким ручками шею, он готов терпеть хоть что. От Реборна пахнет одеколоном, который Касимиро подарил ему на Рождество, и эспрессо, который он пьет постоянно.

- Я скучал, глупый Касимиро, - и прижимается еще сильнее.

***

Касимиро показательно зевнул, удобнее устраиваясь в кресле и со скукой смотря на Поколение Чудес. Баскетболисты, выглядевшие помятыми и уставшими, стояли перед ним, явно показывая, что чем то они не довольны. Хотя, чем они могут довольны, когда их друг, которого они так долго и усердно защищали, оказался мафиози?

- Ну и что вы так уставились? - устало поинтересовался парень, потирая переносицу.

- А как ты думаешь? - Дайки язвительно улыбнулся. Вот только в глазах застыла боль, - Нам ведь совершенно нечего делать.

- Куроко-чи! Почему ты нам не рассказал? - заныл Кисе, подходя к парню, - Почему ты нам не доверяешь?

Куроко закатил глаза.

- Ты идиот, Рёта? - глаза Поколения Чудес на выкате, - Как ты себе это представляешь? Ох, привет поколение Чудес, я хочу вступить к вам в команду. Но предупреждаю: я киллер, бывший кандидат на пост Дечимо Вонголы и сын бывшего Внешнего Советника. Так?

Ребята замолчали.

- Нет, не так, - Акаши яростно сверкнул глазами, - Но не говори мне, что ты не знал про нас…

- Не знал, - просто ответил Куроко, - В том то и проблема, Акаши, не знал. Не знал, что вы - мафиози. Тем более не знал, что сотрудничаете с Вонголой.

- И даже не интересовался? - холодно спросил Мидорима, - Не верю.

- Не верь, Шинтаро, - Тецуя насмешливо фыркнул, - Вы, ребята, не поймете меня. Потому что я действительно не рыл на вас информацию. И даже не пытался, потому что мне хотелось стать нормальным человеком.

Поколение Чудес понимало, что все их пререкания беспочвенны. Потому что они действительно не говорили ем, потому что он, Куроко, нечего не должен был говорить и сообщать им.

- Ты в курсе, что случилось в Вонголе? - попытался улыбнуться Кисе.

- Да, - Тецуя встал разминая затекшие ноги, - В курсе.

- И ты им поможешь, Куро-чин?

- Помогу, - коротко ответил Тецу, - Помогу, потому что Вонголой будет править мой брат - Тсунаеши, - подумав про себя что то, Куроко резко развернулся, - То, что я сейчас скажу, не должно донестись до чужих ушей. С этого момента я не Куроко Тецуя. Его никогда не существовало в реальной жизни, был лишь Касимиро Савада. Я не вхожу в состав Поколения Чудес, и никогда в него не входил по настоящему. И, каким бы мы не были друзьями, мы больше не пересечемся. К сожалению, это так: я не появлюсь в Японии ближайшие несколько лет, а вы на врят ли уедете от сюда. Я благодарен вам за то, что вы помогли мне почувствовать свободу от мафии, но на этом мы расстаемся.

Слова действительно резали. Резали, словно ножом вырисовывая на памяти узоры. Поколение Чудес… Да, они в заправду, стали родными для него. Родными для сердца, родными для израненной мафией души. Для человека, который рос в мафии, который с самого детства учился быть жестким и жестоким Боссом, у которого просто не было бы жизни, не рискни он тогда.

Куроко уходил навсегда, не оборачиваясь на своих бывших товарищей. Он не смотрел, как Кисе до крови закусил щеку, чтобы не расплакаться, как Дайки в безмолвной ярости ударяет о стену рукой. Он не видел поджатых губ Мидоримы, смотрящего на него с дикой болью в глазах, не видел грустного Мурасакибару, который осел на диван, утирая невидимые слезы. И он не видел, как Акаши, сжимая руки в кулаки, уходит из особняка.

***