The Phoenix (СИ)

Я не был уверен и в том, что путь на остров, рассчитанный сферой, можно считать верным. В конце концов, защитное поле, что не позволяет Калипсо выбраться оттуда, могло создать помехи, сбить показатели, тем самым отправив нас по ложному следу. К тому же, сфера поддалась слишком быстро, рассчитав путь, который месяцами высчитывал я сам, буквально за несколько часов. Словно кто-то (или что-то) позволил ей уловить микроволны, исходящие от острова. А это не сулило ничего хорошего, в особенности, если учесть недавнюю встречу с Купидоном.

Я поморщился, и холод тут был совершенно не причем. Боги никогда не отличались своей толерантностью, но позволить какому-то божку ковыряться в чужой душе, так, как эта сволочь проделала с Беатрис – было уже слишком. С тех пор прошло около двух дней, но склонность Би к одиночеству стала куда заметней. Она перестала улыбаться. Проводила все свое время на верхней палубе, немногословно тренируясь с Нико. Меня это жутко бесило. Он влиял на нее до такой степени, что хотелось врезать ему по первое число. Милая, солнечная Беатрис становилась копией Ди Анджело и, сама того не замечая, все больше отдалялась от нас.

Сам того не замечая, я заставляю огонь в печи, что отапливала палубу, разгораться сильнее с каждой минутой. Неожиданно чья-то теплая рука накрывает мои глаза. От неожиданности я вскакиваю со стула, и, как делал это тысячи раз до этого, выуживаю из кармана короткий нож для близкого боя. Беатрис пятится назад, а я прихожу в неистовство:

– С ума сошла?! Я же дежурю! А что, если бы я напал на тебя! Я же воин, Беатрис, нельзя же так...

Но уже через мгновение она давится прежним, теплым смехом, и злость моя испаряется в мгновение ока. Не могу сказать, что именно вызывало во мне чувство долга перед Би, но, наверное, все дело в том, что так она влияла на всех нас.

– Прости меня, – произносит она мягко. – Я совсем забыла, что имею дело с воином.

Она протягивает мне чашку теплого горячего шоколада и присаживается рядом. Ватник, грязный и пыльный, валявшийся на корабле на тот самый «пожарный случай», был в два или три раза больше нее самой. При большом желании Би могла бы обвернуть его вокруг себя несколько раз.

– Что бы это значило?

Я верчу стакан в руках, пытаясь сообразить, чем вызвана столь скорая перемена в поведении моей подруги. Би только улыбается, продолжая глядеть на меня глазами, полными счастья. Приходится подавить желание схватить ее и оберегать от всего движимого и недвижимого в этом чертовом мире.

– Ну? – нетерпеливо толкая ее в бок, говорю я. – Горячий шоколад? Твоя улыбка? Что за праздник?

– Сегодня второе января.

И я едва не опрокидываю на себя чашку с теплым варевом.

– Мы пропустили Новый год.

Еще один минус жизни полукровок. Порой ты слишком занят спасением собственной шкуры, а заодно и шкуры каждого на этой планете, чтобы помнить о таких мелочах, как грандиозный человеческий праздник. Слишком уставшими, слишком выжатыми и, тем не менее, отдохнувшими мы были. За эти несколько дней, кроме резко похолодевшей погоды и постоянно идущего снега, ничего так и не изменилось. Все смешалось в одну кучу быстротекущих дней.

Я посмотрел на Беатрис, которая устроила свою голову у себя на коленях, подперев ее ладошками. Наверное, это первый Новый год, который она пропустила. И мне вообще было очень жаль, что она отправилась с нами. Пробралась на корабль, а ее даже не отговорили от самой глупой и безответственной идеи за всю ее жизнь.

– Жалеешь? – спрашиваю я, отпивая из чашки сладкое лакомство.

– Не то чтобы... Пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить какое сегодня число. Вы так и живете? – неожиданно спрашивает она. – Я имею ввиду, не задумываясь, какой сегодня день недели: праздник или выходной?

– Кажется, кто-то еще не понял в какое дерьмо вляпался.

Би снова смеется, и на душе становится на пару градусов теплее. Нико не исправить этого: слишком доброй, милой и беззащитной была Би, чтобы превратиться в нечто, хотя бы отдаленно похожее на сына Аида. Но почему-то меня все еще бесила эта их близость на тренировках. Вроде того, что это неправильно, и я должен защитить Беатрис от мрачного влияния Ди Анджело.

– Как дела со спатой? – спрашиваю я, как бы между прочим.

Беатрис сразу же напрягается, словно то, что она может сказать, может как-то отразится на моем отношении к ее тренеру. Как бы не так.

– Ну, куда лучше, чем раньше. Я научилась правильно держать ее и наносить пару колющих ударов. Неплохо выходят удары плашмя, но то, в чем я управляюсь мастерски – так это выводить Нико своей неуклюжестью.

– Почему ты занимаешься только с ним? – вырывается у меня, как-то очень уж грубо.

Би не обращает на это никакого внимания, все глубже погружаясь в свои мысли. Ее лицо в бликах огня кажется мне совсем детским, а тепло в глазах вспыхивает искрами от разгорающегося пламени. Она снова пожимает плечами.