The Pirate Adventure

Сокровищница начала рушиться. Артур очутился в центре огненной воронки, перед глазами у него поплыло, он почувствовал, как что-то ускользает из его рук. Френсис...где она...? Лица чудовищ также начали растворятся в огне, их образ медленно мерк, превращаясь в еле видимый силуэт, однако вопль их звучал все также ясно, все также невыносимо громко. Этот вопль буквально впивался в кожу Артура, звучал в нем, пирате. В его голове, в его коже, во всем его существе.

Ошейник рассыпался на куски, померк, потерял всю свою мощь, которой обладал прежде. Артур поднял перед собой руки и с удивлением заметил, что держит куски этого ошейника. Точнее это были какие-то пустые щепки, лишенные какой-либо силы. Артур испытывал к ним ничего, кроме отвращения и поэтому со спокойствием выбросил их в поток нарастающего красного, адского огня. Огонь с радостью поглотил эти кусочки.

Затем, стоявший рядом купол с водой, резко сменил оттенок с нежно-голубого на лиловый, после чего, сфера лопнула, окатив камни вокруг себя темными брызгами. До Артура они не долетели.

Существа исчезли, даже их вопль померк, слушался лишь свист раскаленного воздуха. Артуру на секунду показалось, что все это было лишь плодом его большой фантазии. Или же еще хуже - он словно вернулся в свое детство. Вот он - маленький, слабый, лишенный какой либо возможности защититься, стоит посреди огня, который стремительно уничтожал все вокруг него, все, чем Артур мог бы дорожить. Огню было все равно, любая вещь, оказавшаяся на его территории, становилась автоматически его. Артуру стало , черт подери, страшно, как никогда раньше. Он снова оказался посреди уничтожающей стихии, он снова проходил это, он снова, как будто заново переживал свои воспоминания. Снова видел это искаженное мукой, любимое лицо матери, ее широко распахнутые, заполненные слезами глаза, растрепанные прятки пшеничных волос. И, о небо, как же она кричала. Она не щадила своего голоса, она хрипела, задыхалась, но при этом продолжала кричать, пыталась что-то донести до него - до Артура - единственного сына. И Артур понимал, что видеть это - равносильно самоубийству. Сердце его начало больно сжиматься, воздуха не хватало в легких, чтобы нормально перевести дух, придти в себя. Он не должен терять самообладание, он не должен позволить страху распространиться по всему его телу, захватить его также легко, как огонь захватил его кров, его мать...

- Мама... - прошептал он, падая на горячий от огня пол, чувствуя небольшую боль в коленях от удара. Но эта боль была ничем, по сравнению с удушающим давлением в груди.

Затем, он почувствовал, как чьи-то мягкие, приятно-теплые руки улеглись ему на плечи, нежно сжали его пальцами плечи. Он поднял испуганно глаза, уже надеясь увидеть перед собой очередного монстра, но встретился он со знакомым, переполненным тоской и любовью взглядом прекрасных, голубых глаз. И весь мир снова ушел на задний план, воронка затихла, крики умолкли, все померкло в один миг, и перед взором оставалась лишь Френсис.

- Не волнуйся, - прошептала она, томно улыбаясь ему, притягивая к себе, аккуратно кладя его взлохмаченную голову на свою белую, мягкую грудь. Пират с радостью лег на нее, сам обхватил девушку за талию, прижал к себе крепко-крепко, думая о том, что он отпустит ее только в том случае, если сам сатана явится сюда и попытается его отцепить от этого божественного существа.

Ее шелковый голос успокаивал мужчину.

- Артур, все хорошо, - не смотря на то, что ошейник утерял свою силу, кожа Френсис продолжала испускать золотистое свечение. Но это не пугало Артура, он не видел в этом ничего плохого. Даже наоборот, он был счастлив. Свечение успокаивало его зрительные нервы. - Ты весь дрожишь.

- Я не хочу тебя потерять, - ответил честно он, прижимая девушку еще крепче к себе, чувствуя ее хрупкое, худое тельце в своих грубых объятиях. - Я не прощу себе. Я не найду себе покоя, если что-то посмеет тебе навредить. Я всех убью ради тебя...

Улыбнувшись, Френсис прикоснулась губами к его затылку, затем тонким пальцем приподняла мужчину за подбородок, заглянула в его зеленые, пропитанные болью и страхом глаза. Ей показалось, словно она заглянула ему в душу. Впервые в жизни по настоящему увидела то, что скрывалось за этим грубым, мужским телом, она вошла в его состояние по желанию самого хозяина. Он сам впустил ее туда, разрешил увидеть то, что не видел больше никто.

- Ты больше меня не потеряешь, - заверила она его, легко целуя пирата в губы, и мужчина послушно ответил ей на поцелуй, блаженно прикрыв глаза, и не замечая того, что огонь, окружающий их, внезапно стал седым. Но эйфория длилась не долго.

С неохотой отстраняясь, мужчина настороженно посмотрел на Френсис. Девушка все еще светилась, хотя сила давно покинула ее. Это было странно...