The Попаданец (СИ)

   Приказы "санитары" выполняли быстро. Лешку вывели в коридор - длинный, полутемный, с облезлой штукатуркой - и повели в неизвестность. Потом возникли ступеньки. Их было много. Они тянулись вереницей куда-то вверх, словно идеальный путь к сияющим вершинам гуманизма из пагубной тьмы веков.

   Лешка шагал с гордо поднятой головой, словно на казнь, остро чувствуя нимб над головой и крест мученика на плечах. Тут требовался священник, чтобы сказать пару слов о всепрощении и скорой встречи с Всевышним, но крепкий пинок под зад мигом привел питерского журналиста в чувство.

   Таким образом, его провели мимо длинной череды запертых дверей. Эти двери смахивали на тяжелые стальные люки в секретном комплексе гестапо. Каждая дверь была снабжена небольшой медной табличкой, на которых крупными литерами значились имена и фамилии неизвестных личностей. Еще ниже шла информация о расовой и половой принадлежности этих субъектов, а также их возрасте, семейном положении, специальности и наклонностях.

   - Билли Боннс с веслом из Бриттуни. Human. Музыкант. Мученик науки. - медленно по слогам прочитал Лешка.

   Далее значились:

   Зеленуха. - Тролльчиха. Гетера. Библиотекарь.

   Парень с номером 13 на спине. Родился в убежище. Уверен, что мир живет по системе шаговых боев.

   Герольд из Фивии. - Прикидывается ведьмаком. За кошель серебра убьет любого. Идиот.

   Ишкин Пикуль Грязеборг. - Гноб. Старец. Сочинитель эпиграмм, высмеивающих знать. Автор прокламаций о множественной плоскости миров. Поэт. Астроном. Мудак.

   Эпитеты типа "идиот" и "мудак" были накарябаны явным остряком, из здешних негодяев.

   Табличек хватало с избытком. Они напоминали о скабрезных надписях в туалетах и высших учебных заведениях. Они говорили о том, что где-то во вселенной идет разумная жизнь, имеются кабинеты начальства, есть ученая публика, школяры, классные комнаты и визитные карточки самодовольной профессуры.

   Казалось бы, таковой и должна быть идеальная картина мироздания. Однако долгий крик, прокатившийся вдруг по коридору, заставил Лешку усомниться в научном назначении местного заведения. Этот крик, а затем умоляющий голос и жалкие стоны несчастного горемыки, гулким эхом прозвучали в полумраке стен, заставляя думать о собственной житейской карьере с откровенным пессимизмом.

   Коридор закончился лифтом, вернее клетью. Тут же стояла лебедка, жестяное ведро и ящик с песком, рядом висел пожарный щит с багром и лопатой.

   Когда троица разместилась в клети, лебедка бойко затарахтела, поднимая груз на следующий уровень Цитадели смерти. Судя по всему, тут размещался цех по переработке мяса. Причем цех громадный, щедро заваленный огромным количеством мертвых туш. Повсюду виднелись потеки крови, куски плоти, густо пахло мертвечиной и спиртом. Еще дальше располагалась настоящая алхимическая лаборатория, отгороженная от "мясного цеха" высоким толстым стеклом. Сквозь стекло можно было без труда различить изрядное количество столов, на которых находились кастрюли различных емкостей, булькало какое-то варево, дрожали колбы, банки и реторты, под потолком нескончаемо тянулись медные змеевики, клапаны и бесконечное сплетение кабелей, труб, трубочек, кранов и проводов. В проходах между столами ходили люди в серых балахонах, с лицами откровенных иезуитов. Их физиономии не выражали ничего хорошего, кроме глубокого умственного труда, результатом коего могло быть только нечто дьявольское и крайне пагубное для всех обитателей остального мира.

   Следующим помещением оказался длинный каменный зал, заполненный большими чанами с водой. Вода в чанах была мутная, грязная, воняла илом и тиной. Поверхность ее мелко и противно дрожала, образуя вонючие пузыри, там явно кто-то находился, но проверять, как он выглядит, не хотелось.

   Кроме чанов, здесь возвышались высокие цилиндрические банки с различными фрагментами тел. Тут были руки, ноги, глаза, уши, грудные клетки, нити кишок, гениталии, копыта, отрезанные крылья и даже головы. Некоторые части тел принадлежали кому угодно, но только не гуманоидам. Спиртом тут несло особенно сильно, однако выпить никто не предлагал.

   Когда покинули местную кунсткамеру, Лешку едва не стошнило. И пока его вели дальше, он никак не мог позабыть заспиртованную голову одного из чудовищ. Ему и сейчас чудилось, что она смотрит на него долгим всепонимающим взглядом. Этот взгляд ясно говорил, что разум и научное познание мира - это миф, место которому в аду.

   В конце концов, "санитары" привели его в просторную комнату, вероятно кабинет. Длинный стол, мягкие кресла, большой камин, живописные гобелены на стенах, мягкие бархатные шторы, ажурная люстра под потолком и высокие книжные шкафы, создавали атмосферу домашнего уюта и тепла.

   - Экселенес, объект доставлен, - снова известил неведомый голос.