The Prodigy (СИ)

Но потом Кин перестал смеяться. Он понял, что жизнь Коры в каких-то местах куда сложнее, чем ему казалось. В бедной многодетной семье, где родился Киннан, было непросто, часто не хватало еды, не говоря уж об одежде и обуви. Но там не было нужды лгать, изворачиваться и опасаться всех, даже собственной семьи. Скарлетт часто рассказывала, что опекун держит её в своём доме только из-за денег, планируя выдать её замуж за богатого купца. Конечно, его тётка, которая приютила Кина после смерти его матери, тоже была бы не прочь выдать дочерей за богатых фермеров, но Киннан не понимал, зачем опекуну Коры ещё больше денег – он ведь и так богат.

Кин посмотрел на Скарлетт – её нижнее платье было мокрым, в разводах крови, не говоря уж о верхнем платье. Как отстирать кровь, мужчина не знал, да и стирать, в принципе, не умел. Поэтому, подумав, Киннан решил, что легче будет пройтись по улицам и украсть какую-нибудь одежду.

Кин наклонился, осторожно поднял Кору на руки и отнёс на кровать, тщательно обойдя стороной кровавое пятно на полу. Подумав, он подтянул лежавшую у окна шкуру и закрыл кровавую лужу. Плотно прикрыв ставни на окне, Киннан вышел из комнаты.

***

Николас почувствовал приближение Хорана – защитный амулет не только защищал Хора от большинства видов магии, но и всегда позволял чувствовать, где находится его владелец.

Ник был в отвратительном расположении духа: Юста этим утром чувствовала себя намного хуже, даже не смогла встать с кровати. Шрам у неё на груди воспалился, превратившись в жуткий красный рубец, и Ник понимал, что это означает – сердце не приживалось, тело Юсты отторгало его. Сам Николас тоже это чувствовал. Если девушка умрёт с его сердцем в груди, некромант умрёт тоже.

Ник раздражённо захлопнул книгу и посмотрел на лежавшее на столе тело. Молодой воин, один из лучших разведчиков Эрона, убитый при вылазке в Тальнер – на его горле и руках не было живого места от укусов. Стригои не терпели вторжения в свои земли.

Николас подумал, что нужно найти Хорана и спросить, смог ли он убить девчонку и разрушить заклинание, но потом решил, что это подождёт. Тело быстро разлагалось из-за яда в клыках стригоев, и, немного помедлив с оживлением, можно было получить в результате вместо крепкого сильного юноши весьма неприглядное зрелище.

Воинов князя хоронили в доспехах, и Николас, не желая возиться с кольчугой, присел, выдвигая ящики стола в поисках зелья. Личные алхимики у Ника не задерживались, поэтому он и выбрал Юсту. Но, особенно в первое время, помогать ему в чём бы то ни было девушка наотрез отказалась, поэтому приходилось прибегать к старым запасам или нанимать кого-то со стороны.

Подумав об этом, Николас вспомнил о Марене. Она всё ещё была в башне, и Ник приказал не давать ей еды. Девчонкой незаконная дочь князя Иорана была прелюбопытной и довольно умной, чего от женщины Николас, прямо сказать, не ожидал.

Нужное зелье нашлось в закрытой колбе в самом низу. Под его действием тяжёлая броня на теле мёртвого воина расползлась, словно лёгкая паутинка. Ник жестом распахнул книгу и, достав тонкое лезвие, принялся за работу. Вскоре на груди юноши, точно напротив сердца, появился сложный символ из переплетающихся и соединяющихся в окружность линий. Такой же символ появился на ладони Ника спустя несколько минут.

Николас заглянул в книгу и начал читать. Язык древних ничуть не походил ни на один из диалектов, существовавших в Аралоне, и Ник даже не до конца расшифровал значение всех символов.

Николас положил ладонь с начерченным на ней символом на грудь молодого воина, так что символы соприкоснулись, порождая зеленоватое свечение. Ник сконцентрировался, с усилием вдавливая ладонь в грудь мертвеца. Свет стал ярче, и в ушах зазвучал голос. Впрочем, некромант отлично знал, что этот шёпот, ни мужской, ни женский, звучит у него в голове, звучит из его головы. Он не воскрешал мёртвых, он позволял смертоносной сущности, сидящей глубоко у него внутри, совсем чуть-чуть проснуться, приоткрыть ярко-зелёные глаза, позволив энергии хлынуть сквозь Ника и символ на его руке в тело мёртвого воина, пробуждая его к подобию жизни.

Тело зашевелилось, слегка дёрнуло пальцами рук, потом головой. Следы укусов на горле начали затягиваться, символ на груди стал кровоточить.

Внезапно дверь в лабораторию распахнулась. Ник закрыл глаза, пытаясь не потерять концентрацию. Слишком поздно. Зелёное свечение меркло, оставив мертвеца; символ на груди перестал кровоточить.

Николас с яростью обернулся и схватил Хорана за горло. Некроэнергия ещё не втянулась настолько глубоко, чтобы снова позволить проявиться человеческим чувствам – все люди для Ника сейчас были одинаково мерзкими мелкими червями, которые годятся лишь для опытов по оживлению.

- Ник, - хрипло прошептал Хоран, вцепившись в его руку, но не смог разжать её даже двумя своими. Впрочем, собственное имя подействовало на некроманта отрезвляюще. Он понемногу снова обрёл контроль над своим разумом и отпустил Хора. Тот, тяжело дыша, глотал ртом воздух, опираясь руками на колени.