The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

Синхронно с выводом почти полумиллионной австро-германской армии из юго-восточной Украины и донских границ после перемирия этот регион тоже оказался в орбите белых. Усилия донских казаков по свержению советской власти начались вскоре после ухода добровольцев на Кубань в феврале 1918 года. Большевики арестовали и казнили атамана А.М. Назарова, преемника Каледина, и нескольких других казачьих генералов, но это, казалось, только раззадорило Хозяина, который под руководством энергичного и вдохновенного нового атамана, генерала П.Н. Краснова, 6 мая 1918 года изгнал красные войска из своей столицы, Новочеркасска, и вдохновил восстание по всему Донскому краю. Любого большевика, попавшего в руки казаков, ждала расправа: например, 11 мая 1918 года в Краснокутской станице был казнен председатель Донской советской республики Ф.Г. Подтелков и семьдесят девять его соратников. Однако появление добровольцев вблизи Дона вызвало предсказуемую напряженность между белым руководством и донским казачеством, в основном из-за сотрудничества последнего с немцами после восстания на Дону. Однако, по крайней мере на время, они были отброшены, поскольку потенциальная ценность казачества для белых была продемонстрирована способностью хозвластей мобилизовать не менее 50 000 человек к августу 1918 года и продвижением на северо-восток группы войск Донской армии под командованием генерала К.К. Мамонтова, которое с середины октября 1918 года угрожало поглотить на нижней Волге "красный Верден" Царицын - стратегически важный узел, через который шли поставки зерна и нефти на советский север с Северного Кавказа и из Баку, а также ключевой канал для помощи Москвы своей изолированной Туркестанской группе в Средней Азии. Таким образом, по мере завершения Первой мировой войны (и, соответственно, открытия Черного моря, чтобы облегчить Деникину связь с внешним миром и, в частности, с союзниками) остатки красных сил на Северном Кавказе, хотя теперь и могли похвастаться званием полноценной Красной армии (11-я Красная армия), оказались почти в полной изоляции. Оказавшись перед лицом неминуемого и полного уничтожения, они распались. Нескольким тысячам человек (из 120 000 номинальных красноармейцев) удалось отступить, в основном к изолированному и отдаленному советскому опорному пункту Астрахань, а остальные приготовились к уничтожению на пустынных равнинах Калмыкии.

Помимо превосходных военных навыков и дисциплины белых войск на Северном Кавказе, а также их явно более сильного чувства собственного достоинства и преданности своим лидерам (включая вышеупомянутые знаковые фигуры - Корнилова, Алексеева, Маркова, Дрождовского и других, погибших в 1918 году), одной из причин краха войск Северо-Кавказской советской республики было то, что с мая 1918 года внимание Москвы было сосредоточено главным образом в других местах - в частности, на средней Волге. Кроме того, если Добровольцы (хотя в некотором смысле и создавали армию с нуля) могли использовать кадры, практику и атмосферу старой армии, то Красная армия в 1918 году действительно создавалась с нуля, и таких коротких путей было гораздо меньше, в условиях, когда различные "революционные" подходы к концепции создания армии требовали своего голоса, и в духе отвращения ко всему военному и милитаристскому, что вряд ли способствовало формированию того, что стало одной из самых грозных практик военного искусства, когда-либо существовавших, - Красной армии.

 

Восстание чехословацкого легиона и демократическая контрреволюция